— Вы не можете использовать этот дом для жилья! Это особенный дом! Он некогда принадлежал святому еврейскому праведнику АРИЗАЛю!
— Что значит — не могу? Я его купил за свои деньги и намереваюсь перестроить, это мой дом, и что хочу, то с ним и сделаю!
...В час застолья по случаю новоселья в перестроенном доме раздался оглушительный взрыв, земля провалилась под полом, потолок и стены рухнули, вспыхнуло пламя, и все пировавшие были погребены под развалинами.
Позже выяснилось, что в начале XVIII века в ходе военных действий Цфат подвергся пушечному обстрелу. Одно из ядер упало во дворе дома АРИЗАЛа, но не взорвалось, а спокойно ждало в земле своего часа. И в тот день, когда богач, купивший этот дом, не вняв предостережениям, собрал в нем гостей для праздничной трапезы, ядро по воле Небес взорвалось.
Старожилы Цфата поведали эту историю р. Симхе бен Йеошуа, который побывал в святом городе с группой хасидов в 1765 году. Их впечатления от путешествия по Стране Израиля описаны, в частности, в книге «Толдот Цфат» («История Цфата»). Хасиды-паломники посетили и сефардскую синагогу АРИЗАЛа, носящую также имя «Гилуй Элияу а-Нави» — «Откровение пророка Элияу», поскольку, согласно преданию, пророк являл себя там тем, кто-того удостоился.
Гости не застали Элияу, но зато познакомились со служкой синагоги по имени хахам Биньямин, который заботился о том, чтобы там постоянно горел светильник, и заведовал фондом пожертвований.
— Вот вы удивляетесь, каким образом эта синагога устояла, — сказал хахам Биньямин, когда вошедшие выразили изумление по поводу хорошего состояния синагоги, просто невероятного на фоне сплошных развалин, в которые превратило Цфат землетрясение, произошедшее несколькими годами раньше. — Действительно, здание сохранилось чудом, — продолжил он, — однако потолок все же был поврежден, а у меня не было возможности его чинить, потому что я был тогда прикован болезнью к постели. Вылечил меня не кто иной, как сам АРИЗАЛ...
Последняя фраза прозвучала странно — ведь к тому времени АРИЗАЛа уже почти двести лет как не было в живых...
Путники окружили хахама Биньямина и слушали, затаив дыхание.
— Синагога приходила в упадок, а я болел и ничего не мог предпринять, и вот однажды приснился мне сон, будто прихожу я сюда, в синагогу, проверяю, горит ли светильник, и застаю у восточной стены человека, который сидит себе с книгой — так, словно это его постоянное место. Сердце подсказало мне, что это АРИЗАЛ. Я подошел к нему поближе. Он был закутан в белое покрывало и выглядел лет на тридцать пять. Борода его была густой и черной, лицо — очень красивым. «Кто ты, уважаемый господин?» — обратился я к нему во сне. «Рабби Ицхак Луриа Ашкенази», — сказал он. Я пожаловался ему на нездоровье. Он ответил мне поначалу строго: «А то, что моя синагога запущена, тебя не беспокоит? Скоро начнутся дожди, через дыру в потолке все зальет водой, и стены покроются плесенью!» — «Денег на ремонт нет, господин мой... И я совсем больной...» — «Дети забегают сюда поиграть, как будто это пустырь. По-твоему, так подобает относиться к синагоге? Я не прошу держать помещение закрытым, но, по крайней мере, мою нишу, мое постоянное место ты должен будешь замуровать». — «Как мне сделать это, ведь я болен, уже три месяца не встаю с постели!» — сказал я. «Дай мне руку», — был ответ. Вместе с ответом я воспринял от праведника некую волну тепла, обнадеживающей доброты... (О прикосновении к руке праведника как способе исцеления см. в книге р. Хаима Виталя «Шмона шеарим», гл. «Шаар а-псуким»). Я протянул ему руку — и проснулся. Открыв глаза, я увидел, что члены моей семьи сидят возле кровати озабоченные и советуются между собой, стоит ли будить меня, чтобы предложить поесть. Я почувствовал необычный аппетит и принялся, к их удивлению, за еду, а вскоре поправился совершенно. У меня появились силы, требовавшиеся для исполнения моих обязанностей. С тех пор часть синагоги, как видите, замурована, а зал, открытый для посещения, поддерживается в образцовом порядке.
Хахам Биньямин завершил свое повествование, и путники с трепетом обратили свои взоры к скрытой части синагоги, в которой, судя по всему, было постоянное место АРИЗАЛа.
