Конечно, если бы дело находилось в ведении самого короля, он никогда бы не позволил этому случиться. Но решение данного вопроса зависело исключительно от церкви, и даже сам король был бессилен здесь чем-либо помочь. Один из министров, фаворит короля, был арестован всеведущей инквизицией и обвинен в тайной приверженности к иудейской религии. Вынесенный приговор обжалованию не подлежал. Король как мог тянул время, надеясь на то, что сердца церковников смягчаться и смертную казнь заменят хотя бы тюрьмой или ссылкой, но долго так продолжаться не могло. Вскоре был оглашен день казни, и королю оставалось лишь молиться, надеясь на чудо Свыше.
В день аутодафе на центральной площади города собралась огромная толпа. Спектакль, который предстояло лицезреть, считался высшим развлечением и для простого люда, и для знати. Вывели еретика-министра. Толпа зашумела. Епископ зачитал приговор. Министра подвели к столбу, на котором он должен был через несколько минут полыхать безумным пламенем, и палач протянул к нему руку. В ту же секунду земля дрогнула. Потом еще раз. Толпу охватила паника. Люди бросились бежать, топча друг друга в гигантской свалке. Священники растерялись. Лишь приговоренный не стал терять ни секунды. Он спрыгнул с помоста и исчез в толпе. Не терял времени и король. Ему удалось найти беглеца, и он помог своему фавориту бежать через границу – сначала во Францию, а затем в Германию.
Будучи по натуре философом, бывший министр начал размышлять о феномене, который спас ему жизнь. Произошло ли это в результате стечения обстоятельств или происшедшее все же можно было назвать чудом? Есть ли здесь открытое проявление Божественной воли, которая правит всеми событиями в мире, или же налицо обычный катаклизм? Размышляя об этом, министр решил так: он приложит все усилия для того, чтобы найти ответ на свой вопрос. И если окажется, что это просто совпадение, он по-прежнему останется приверженцем иудаизма, но не более того. Если же найдутся подтверждения тому, что происшедшее все же было чудом, он открыто примет на себя исполнение Торы и ее заповедей, то есть, станет правоверным иудеем согласно еврейскому закону.
Министр тщательно скрывал свое прошлое. Он знал, что инквизиция не прощает никому, кто ускользает из ее цепких лап, и не без основания опасался за свою жизнь. Тем не менее, он все же вступил в тайную переписку с учеными раввинами Германии. Ни один из полученных ответов не удовлетворил его. Все они звучали для него неубедительно, и нельзя было заключить из них, что происшедшее с ним событие действительно чудо.
Так получилось, что однажды министр услышал о великом раввине, который жил где-то в Польше и слыл чудотворцем и целителем. Звали его рабби Исроэль Баал-Шем-Тов. Слухи о его величии настолько заинтриговали министра, что он захотел собственными глазами посмотреть на праведника.
Добравшись до Меджибужа, министр поинтересовался у первого встреченного им еврея, где находится двор раввина Баал-Шем-Това. Тот указал дорогу, и министр без особого труда отыскал синагогу рабби Исроэля.
«Польщен визитом столь почтенного гостя, — произнес праведник, когда министр перешагнул порог его комнаты и, улыбнувшись, добавил: — Не каждый день нас посещают министры испанского королевского двора». Министр был потрясен. Откуда раввину известно, кто он?! Ведь об этом, кроме короля, ни одна живая душа ничего не знает!
«Что касается вашего вопроса, — продолжил рабби Исроэль, словно не замечая изумления на лице министра, — думаю, что вон тот еврей, который стоит на дворе, ответит вам на него». Потрясенный министр, ничего не понимая, вышел во двор и столкнулся лицом к лицу с тем самым человеком, который указал ему дорогу к дому праведника. Это был рабби Зеев Кицис, один из ближайших хасидов Баал-Шем-Това. Чувствуя, что скрывать себя нет никакого смысла, министр коротко рассказал о несостоявшейся казни и изложил свой вопрос.
«Несомненно, это землетрясение было задумано с самого первого дня Творения, — ответил рабби Зеев Кицис. — Более того, Всевышний заранее наметил, что произойдет оно в определенное время и в определенном месте. Но главное чудо не в этом. А в том, что именно в это время и именно в этом месте состоялась ваша казнь!..»
Это был ответ, которого министр никогда до сих пор не получал. Возразить было нечего. Вскоре после этого он сдержал данное себе слово, принял иудаизм и стал одним из последователей рабби Исроэля Баал-Шем-Това.
