После того, как Ребе РАШАБ посидел немного с хасидами в доме р. Юзика Гуревича, он пошел отдохнуть в приготовленную для него комнату. А его сын, Ребе РАЯЦ, приказал мне стать возле двери в средней комнате, соединяющей комнату Ребе и комнату, где сидели хасиды и наблюдать, чтобы никто не вошел. А сам он остался сидеть с хасидами.
Я сделал так, как сказал Ребе, закрыл двери и остался один в комнате. Через какое-то время я услышал стук в дверь, но не ответил. Когда же стук повторился, я немного приоткрыл дверь чтобы сказать стучавшему, что заходить нельзя. Но это оказался сам Ребе РАЯЦ, который сказал мне с улыбкой: «Хотя ты стоишь на страже, но командира можно впустить». И зашли он, р. Файвел Залманов и еще несколько хасидов и сели в этой комнате продолжать разговор.
Было видно, что Ребе РАЯЦ рассказал им о собрании раввинов в Петербурге.
Дело было в 5670 году и Ребе РАЯЦ рассказал об одном уважаемом раввине, мнение которого противоречило мнению Ребе РАШАБа, который сказал тогда на заседании министров, что нет необходимости в том, что раввину будут учить язык страны. А тот раввин, чтобы доказать справедливость своих доводов, привел слова Алтер Ребе, который сказал по приезде в Петербург: «Если бы я знал язык страны и не нужно было бы говорить через переводчика, то мне было бы много легче».
Сказал ему тогда гаон реб Хаим из Бриска: «Расскажу тебе историю. Известно, что рабби Леви-Ицхак из Бердичева помогал бесплодным женщинам забеременеть силой своей молитвы (когда он произносил „Кетер“). Как-то раз произошло, что девушка-служанка родила внебрачного ребенка. Этот случай вызвал большой шум в Бердичеве. Ее привели к раввину и начали кричать на нее: „Признай свою вину! Скажи, от кого ребенок!“ Ответила наглая распутница: „От рава — ведь все знают, что от его молитвы бесплодная женщина может забеременеть“».
И закончил реб Хаим: «Вы понимаете, она зачала от какого-то пьяницы-солдата, а обвинила раввина. И умный поймет».
