Гость, вернувший богача на правильный путь. Р. Борух дознается, кем является глава йешивы. Р. Борух едет к Баал-Шем-Тову.
С того дня, когда р. Цадок-Йехиэль услышал ту проповедь морали, он совершенно изменился. Он отвернулся от еврейства, от всего того, что он до этого соблюдал. Он начал жить на широкую ногу. По своим торговым делам он постоянно приходил в тесное соприкосновение с помещиками и вообще с богатыми неевреями и имел, таким образом, возможность проводить весело свое время в их компании и жить по примеру и образу своих богатых друзей. Изменился и весь строй жизни у него дома. Там начали гулять совсем не на еврейский лад, — справляли гулянки и проводили время в пьянстве и в картежных играх. Цадок-Йехиэль начал дружить теперь только с никчемными людьми, с комедиантами и просто с «добрыми приятелями». В одном только он не изменился,
— он все еще был добросердечен и раздавал деньги на благотворительность широкой рукой. Его богатство все продолжало расти, и хотя он не придерживался уже больше еврейской традиции, он уважал доброту.
И он, вероятно, так и прожил бы свой век. Но его сердце все же ныло втайне. Его жена не рожала ему детей, а Цадок-Йехиэль жаждал детеныша. Жена его тоже изнывала от такого желания. «На что нам наше богатство, — жаловалась она часто, — если некому будет даже оставить его?»
И вот случается следующее. В Свенцяны прибывает гость, который, казалось, совсем не хотел, чтобы на него обращали внимание. Но стоило поговорить с ним и сразу же становилось очевидным, что это человек недюжинный, хотя он старался не выделяться и не пользоваться чьими-либо услугами.
Было ли это только случаем или же с самого начала имел этот гость в виду этого богача, «закусившего удила», но добросердечного Цадок-Йехиэля, — так или иначе, но гость произвел на бездетного богача глубокое впечатление своей речью и своим особым подходом к ряду жизненных вопросов. Вместо того, чтобы гость отнесся к загулявшему богачу Цадок-Йехиэлю, как к невежде, о котором проповедник сказал, что нет ему счастливой доли в «будущем мире», разговаривал гость с ним, как если бы он был человеком высоких достоинств, указывая ему в виде примера на его широкую и полезную благотворительность.
— Благотворительность — это великое дело, — объяснил гость Цадок-Йехиэлю. — Вообще говоря, еврейство — подразумевает в основном добрые дела, а не одно только изучение Торы; не теория важна, а практика, говорят наши мудрецы.
При этом гость обстоятельно разъяснил Цадок-Йехиэлю смысл этого сказания и уточнил, что главное для еврея — это вера во Всевышнего и чистое сердце. Благодаря своей вере, — дал гость понять, — были евреи высвобождены из Египта. Эти слова были прямо противоположны тем, которые свихнувшийся богач слышал от проповедника, и они глубоко проникли в его сознание. Цадок-Йехиэль начал высказывать гостю знаки расположения. Он обеспечил его жильем и старался деожать его поближе к себе. Он жадно ловил каждое слово из уст гостя.
Влияние, оказываемое словами гостя на Цадок-Йехиэля, стало вскоре весьма заметным. Богач начал сторониться своих прежних друзей-забулдыг и вновь начал вести себя, как подобает еврею, и чем дальше, тем строже. В течение нескольких лет он стал очень набожным человеком.
Наконец пустился р. Цадок-Йехиэль с женой в дальний путь, направляясь к известному каббалисту за благословением. Они были благословлены детьми. Р. Цадок-Йехиэль стал отцом.
Позже выяснилось, что гость, вернувший Цадок-Йехиэля на путь праведный, был одним из странствующих нистаров. Его умение сердечно переговорить с Цадок-Йехиэлем и новый его взгляд на идишкайт завоевали сердце богача и сумели помочь ему свернуть с пути неправедного на путь истины. Р. Цадок-Йехиэль имел обыкновение говорить, что проповедник с его строгими словами выгнал его из «Б-жьего дома», а этот нистар, с его приятной, мягкой речью вернул его в «Б-жий дом».
— Когда я узнал эту историю, — рассказал таинственный молодой глава йешивы р. Боруху, — я проникся большим уважением к нистарам. С тех пор я в своих странствиях не спускал с них глаз. И я действительно встретил некоторых из них в пути. Я всегда прислушивался к их разговорам и присматривался к их поведению. Главное интересовало меня, как они сумели побудить простых людей из народа соблюдать законы Торы.
Все, что рассказал молодой глава йешивы о нистарах не было новостью для р. Боруха. Он хорошо знал, что делают нистары и как велико их влияние на простолюдинов. Из всего этого заключил, однако, р. Борух, что молодой иллуй хорошо знаком с образом жизни нистарами и что он относится к ним весьма благосклонно. В то же время было ясно, что он не совсем еще знаком со всеми их деяниями и строем жизни. Поэтому выразил р. Борух сожаление, что он, глава йешивы, не познакомился ближе с нистарами во время своих странствий, чтобы знать о них больше.
Однажды прибыл в имение р. Боруха один из нистаров, которого хорошо знал р. Менаше-Исраэль. Этот нистар сразу узнал молодого главу йешивы, который для р. Боруха и для р. Менаше-Исраэля являлся загадочной личностью.
— Знаете ли вы, кто этот молодой человек? — спросил нистар. — Это ведь гаон р. Аарон-Яаков из Пинчова. Его зовут Пинчовским иллуем, и он происходит из очень знатной семьи.
Тогда нистар рассказал все, что он знал о молодом иллуе. Когда иллую исполнилось пятнадцать лет, он уже славился своей гениальностью. На двадцать третьем году жизни ему был предложен пост раввина в Полоцке на место известного гаона р. Цви, незадолго до этого скончавшегося.
Р. Менаше-Исраэль тут же передал все это р. Боруху. Но им пришлось держать это в секрете, не показывать молодому гаону, что они раскрыли его тайну. Он ведь договорился с ними, что они не попытаются выведать о нем, кто он такой. В противном случае, он откажется оставаться у них йешиве в течение тех двух лет, которые он решил остаться еще на чужбине после «справления им галута».
Когда истекли эти два года, молодой глава йешивы, р. Аарон-Яаков, сообщил р. Боруху, что пришло его время оставить йешиву и вернуться домой к своей семье. Р. Борух предложил ему значительную сумму денег, как плату за его преподавание в йешиве. Но он отказался взять за это хоть бы одну копейку.
— Если так, — внес р. Борух другое предложение, — оставайтесь здесь совсем на посту главы йешивы. Я вас обеспечу всем для вас необходимым. Я пошлю за вашей семьей и на мой счет перевезу вас сюда.
Р. Аарон-Яаков принял это предложение. Он готов остаться у р. Боруха в должности главы йешивы, но семью привезет он сам сюда. Он не хотел, чтобы посланные за семьей дознались о его происхождении.
Прошло несколько месяцев, и Аарон-Яаков вернулся с семьей. Тогда р. Борух передал йешиву в его руки и в руки р. Менаше-Исраэля. Сам р. Борух решил выполнить давнишнее свое желание — поехать к р. Адаму Баал-Шему, чтобы изучать у него Тору и учиться у него добрым деяниям.
У р. Йоэла, Баал-Шема из Замоща, провел некогда р. Борух значительное время. Теперь он хотел проводить значительное время у заместителя р. Йоэла, р. Адама, которого он видел в Слуцке во время его посещения этого города. Тогда р. Боруху не представилась возможность познакомиться с этим высоким гостем. Теперь он захотел поближе познакомиться с р. Адамом. Он также решил передать этому выдающемуся общественному деятелю большую часть своего достояния на расходы по содержанию нистаров. В дополнение к этому он, уезжая к р. Адаму, прихватил с собой большие суммы денег на цедака, которые он намеревался раздавать сам.
Три года отсутствовал р. Борух из дому. В 482 году (1722 г.) он вернулся домой. У р. Адама Баал-Шема, проживавшего в Ропшице, провел р. Борух восемь месяцев. Он изучал у Баал-Шема каббалу и познакомился также с важнейшими нистарами и каббалистами, учениками Баал-Шема.
Р. Борух рассказал р. Адаму о его гениальном главе йешивы р. Аарон-Яакове и передал ему причину отказа р. Аарон-Яакова изучать каббалу АРИ, - — он считает, что в учение АРИ вкрались якобы ошибки при переписке его записей. На это р. Адам Баал-Шем ничего не ответил. Для р. Боруха это молчание Баал-Шема осталось непонятной загадкой.
Когда р. Боруху исполнилось 70 лет, он вновь поехал к р. Адаму Баал-Шему. На этот раз он там пробыл целый год. В это время умер р. Менаше-Исраэль, руководитель йешивы; для р. Боруха это было большим горем. Он считал р. Менаше-Исраеля своим ближайшим другом.
Через пять лет получил р. Борух известие, что р. Адам Баал-Шем отказался от руководства нистарами и передал это руководство р. Исраэлю Баал-Шем-Тову, проживавшему тогда в Плусте. Как рассказывали тогда, сказал р. Адам Баал-Шем будто бы, что его учитель Ахия а-Шилони сообщил ему, что на Небесах желают, чтобы вождем данного поколения стал р. Исраэль Баал-Шем-Тов.
Теперь, когда руководство нистарами перешло в новые руки, пожелал р. Борух отправиться к новому руководителю, к р. Исраэлю Баал-Шем-Тову в Плуст. По причине ли преклонного его возраста или по другим мотивам, но р. Борух поехал на этот раз не один. Он захватил с собой и обоих своих сыновей. Кстати, он хотел также, чтобы и его сыновья познакомились с новым вождем и его методом служения Творцу. Р. Боруха и его сыновей поразило то, что стоило им только переступить порог Баал-Шем-Това, как цадик сразу же назвал их и рассказал им о вещах, случившихся с ними в жизни.
Баал-Шем-Тов наказал р. Боруху, как только он вернется домой, пусть сразу же начнет подготовку к поездке в Эрец-Исраэль. Он ему предсказал долголетие на Святой земле.
