В книге «Ликутей Дибурим» Ребе РАЯЦ (рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон) называет срок своего заключения в Шпалерной тюрьме с невероятной точностью (см. «Ликут» 34, стр. 1221) :
«Заключение началось в четверть третьего ночи со вторника на среду 15 Сивана 5687 года и продолжалось до половины второго дня воскресенья 3 Тамуза 5687 года в городе Ленинград — Петербург. 18 дней, 11 часов и 15 минут».
Не менее точно оговорен и срок ссылки:
«В тот же день после около шестичасового пребывания дома в полвосьмого вечера я отправился в путь в город Кострому и прибыл туда на следующий день — в понедельник — 4 Тамуза и пробыл там в ссылке вплоть до половины первого часа дня среды 13 Тамуза. 9 дней и 17 часов».
(Подобную щепетильность Ребе объясняет на той же странице книги выше величайшей ценностью и пользой этих дней его жизни. Драгоценность этого времени побуждает учитывать не только дни и ночи, — но и часы, и мгновенья. См. там подробней).
На последующих страницах Ребе детальнейшим образом, в том числе в хронометрическом плане, описывает день ареста. На стр. 1223 он называет время, когда к нему в дом ворвались сотрудники ГПУ:
«Уставший, полностью лишенный сил, через несколько минут после полуночи я омыл руки к вечерней трапезе, участвовать в которой готовились мои домашние. Не прошло и десяти минут, как громко прозвонил дверной звонок, дверь открылась и быстро, с шумом вошли двое…»
Таким образом, обыск дома у Ребе, закончившийся в 2:15 утра его арестом, начался в самом начале первого часа ночи со вторника на среду 15 Сивана 5687 года.
Как известно, еврейские сутки традиционно начинаются ночью и подразумевают следование за ночью дня. Это для соблюдающего еврея крайне принципиально и несет в себе глубокий смысл. В нееврейском же мире сутки принято понимать начинающимися в полночь и в следующую полночь заканчивающимися. Ментально же день начинается утром. За утром следуют день, вечер, ночь. — Таким образом, обычно, когда еврейский день уже закончился (с выходом звезд — наверняка), — нееврейский продолжается. А когда (полночью) заканчивается нееврейский день, — еврейский в разгаре своего начала. (В «Белые ночи» ситуация не вполне обычна. Помимо этого, я не знаю, действовал ли тогда «декретный час», смещающий летом астрономическую полночь к часу ночи. Можно, на досуге, исследовать этот вопрос, практически же он, в данном случае, не играет роли).
В 5687 (1927) году дневное время до астрономической полуночи 14 июня отнолось к 14 Сивана. С астрономической полуночи и далее — к 15 Сивана.
Таким образом:
— По нееврейскому календарю операция обыска и ареста Ребе началась в самом начале первого ночи, т.е. — формально — в самом начале 15 июня.
— По еврейскому календарю, Ребе был арестован и увезен из дома — что он, исходя из приведенной выше цитаты, полагал началом заключения, — 15 Сивана.
«Протокол обыска и задержания» датирует обыск и арест Ребе 14 июня 1927 года. Та же дата указана в «Постановлении о принятии дела к производству» и «Анкете арестованного». Тем же днем датируется ордер ареста.
Можно задать вопрос: но, на первый взгляд, арест должен был бы датироваться не 14 июня, а 15!
В моем представлении указание 14 июня датой ареста не является ни ошибкой, ни противоречием словам Ребе.
Возможно, это еще одна небрежность в оформлении документов, отмеченных мной выше. Арестов было много. «Работы» валом. Писанины тоже. Уже перешли к вынесению приговоров «тройками». Аппарат, по всей видимости, не требовал от сотрудников органов чрезмерной аккуратности.
Может быть, таков был общий порядок оформления тогдашних массовых арестов, большинство которых происходило ночью, т.е. на формальном переходе от одной нееврейской даты к другой. Ордер — без сомнения был выписан в течение дня, предшествовавшего аресту — 14 июня. В квартиру Ребе «гости» вломились в полночь, т.е. на исходе, конечно, дня... — Протокол сразу стали оформлять 14-м числом. А отсюда дата перекочевала в другие документы.
