Жил да был один еврей в Израиле. Звали его Рон и был он большим любителем всего экстремального. Наконец он женился, у него родилась дочка, но тяга к рискованным делам осталась. Рон также любил тратить много денег, но для этого их нужно было иметь, а папы-миллионера у него не было. Решив сочетать приятное с полезным, он решил заниматься перевозкой товара, который очень ценится во многих странах, но также был запрещен законом. Да, как вы уже поняли, это были наркотики…
Сначала ему везло, даже очень. Появились деньги, жизнь казалась прекрасной. И вот Рон решил поехать на гастроли в Канаду: хорошо одетый молодой израильтянин с дорогим чемоданом сел на самолет и через несколько часов уже проходил паспортный контроль. Вдруг он видит — идет человек в темных очках с маленькой собачкой на поводке. Но идет как-то странно, как будто не он ведет собаку, а она его. «Наверное это слепой, а собака — поводырь», — подумал Рон. Когда их пути пересеклись, собака метнулась в в его сторону, сделала стойку и сказала: «Гав». Вдруг появились два человека, похожие на агента Смита, и подошли к нему. Это были представители службы безопасности аэропорта, а милая собачка, как оказалось впоследствии, — специалистом по обнаружению наркотиков.
Все это Рон понял, когда его повели на досмотр. Чемодан раскрыли, все вещи вынули и внимательно рассмотрели, но ничего не обнаружили. «Может собачка ошиблась?» — подумал с надеждой Рон. Но нет, ему не повезло, и дотошный офицер вытащил на белый свет маленький пакетик из-за подкладки чемодана.
Его сразу арестовали и посадили в КПЗ, а на вскоре состоявшемся суде впаяли на всю катушку — 18 лет тюрьмы!
В Канаде, как и в многих странах, при тюрьмах состоял специальный человек, раввин, для оказания помощи еврейским заключенным. Таким человеком в тюрьме, где сидел Рон, был р. Зуша Зильберштейн — посланник Ребе Короля Мошиаха в Канаде. И день, когда он появился в камере Рона, стал поистине знаменательным для него, хотя наш арестант еще и не подозревал об этом.
Началось с малого — беседы «за жизнь», кошерная еда, затем тфиллин и пошло-поехало. Через два года Рон уже прилично ориентировался в заповедях Торы, изучал хасидизм и почти считал себя хасидом Ребе Короля Мошиаха. Наверное, это было следствием его врожденного стремления к экстриму, но на этот раз им руководила его божественная душа.
Раввин рассказал ему, что по канадским законам через три года заключенный может подать апелляцию. Рон с радостью согласился, но апелляция была отклонена. В следующий раз это можно было сделать еще через три года…
За это время Рон уже стал полностью религиозном человеком, хасидом. С помощью раввина он передал своей жене (которая за эти годы ни разу не связалась с ним) разводное письмо. Поведение его было примерным, раввин дал ему прекрасную рекомендацию и Рон снова подал на апелляцию.
На этот раз его просьбу удовлетворили и назначили дату судебного рассмотрения, которое должно было проходить в тюрьме в присутствии защитника, переводчика, раввина и трех судей. В назначенный день Рона привели в комнату, где должно было проходить заседание. Пришли три судьи, один из которых был пожилой человек, который уже вышел на пенсию, но работал на добровольных началах, пришел также и раввин, но защитника и переводчика не было. Рону предложили отложить слушание, но он заявил, что сам может защищать себя: за шесть лет он уже может говорить по-французски, а если возникнет непонимание, то раввин сможет перевести. Его попросили подписать бумаги, что он согласен защищать себя сам и судья сказал: «Что вы можете сказать в свое оправдание?»
Ответ Рона поразил буквально всех присутствующих, включая раввина. «Вы я думаете, что я заключенный? — громко спросил он. — Нет! Перед вами стоит свободный человек!» Судьи переглянулись — может быть за шесть лет он немножко сошел с ума? «Прошу вас, — сказал пожилой судья. — Объясните, что вы имеете в виду». «Нет проблем. Шесть лет назад я совершил преступление, потому что я был связан силам зла, стремлением к деньгами — я был заключенный. Но теперь, когда я узнал, что в мире есть Творец, что я еврей и начал жить по еврейски — я больше не заключенный, хотя вы видите меня находящимся в тюрьме. Я — свободный человек».
Все присутствующие восторженно восприняли его слова. «Хорошо, — сказал судья. — А что скажет раввин?» Рав Зильберштейн выступил с такими словами: «Господа судьи! Этот человек совершил преступление. На вашем месте я бы посадил его не на 18 лет, а на 28! Но сейчас этот человек уже другой, он совершенно изменился на эти годы. Учтите также, что содержание законченного в тюрьме обходится государству в несколько десятков тысяч долларов в год». «Хорошо, — сказал судья. — Сейчас он находится в заключении, вдали от людей. А что произойдет, когда он выйдет на свободу? Может быть, он вернется к прежними делам? Кто может дать гарантию?»
«Я уже думал об этом. — Ответил раввин. — У меня есть предложение. Прежде всего, нужно будет выслать его в Израиль и там я договорился, что его возьмут на поруки в специальное учебное заведение — йешиву ХАБАДа — на шесть месяцев». «Куда его возьмут?» — переспросил старый судья. «В йешиву, которая относится к движению ХАБАД, которым руководит Любавичский Ребе», — ответил раввин.
Судья попросил всех выйти на десять минут, пока они будут совещаться. Эти минуты показались Рону длиной в вечность, ведь сейчас решалась его судьба — выйдет ли он на свободу или останется в тюрьме еще на 12 лет. Титаническим усилием воли он успокоился и сказал себе, что на все воля Всевышнего.
Наконец, их пригласили войти и старый судья произнес: «Мы слышали все сказанное вами и очень впечатлились. Но! Лично я не очень верю вам — кто даст гарантию, что этого не повторится снова? И даже если вас вышлют в Израиль, я не хочу быть ответственным, если это случится там. Но! Так как раввин сообщил, что вы будете находиться в учебном заведении ХАБАДа, то… я решаю освободить вас!»
Трудно передать словами, какая радость охватила нашего героя и раввина. Свободен! Слава Б-гу! Все произошло так неожиданно, что они несколько минут приходили в себя…
Когда раввин выходил из тюрьмы, он увидел неподалеку старого судью, который садился в свою машину. Рав Зильберштейн быстро подошел к нему и спросил: «Скажите пожалуйста, что повлияло на ваше решение?» То, что ответил ему судья, было совершенно поразительно. Выяснилось, что много-много лет назад судья сидел дома и смотрел телевизор. Переключая каналы, он вдруг увидел как пожилой еврейский раввин говорит что-то, а перед ним стоят сотни людей в черных костюмах. Этого было трансляция выступления Ребе перед хасидами и гостями в «770». Увидев Ребе, судья не смог отвести от него своих глаз. Ребе говорил на идиш, снизу на экране были титры на французском, но судья смотрел только на Ребе. Час пролетел как одно мгновение и в конце была заставка с номером телефона для справок. Судья позвонил, чтобы узнать, когда будет следующее выступление Ребе и с этого дня ни разу не пропустил его в течение многих лет.
«Когда я услышал, как вы упомянули учебное заведение ХАБАДа и Любавичского Ребе, то я обрел уверенность, что все будет в порядке и все мои сомнения рассеялись», — объяснил он.
