Это было холодной зимней ночью 1902 года. Одесский поезд прибыл на переполненную станцию. Тринадцатилетний юноша увидел, что его родителей нет рядом, дождался нужного момента и спрыгнул с поезда. Он слышал скрежет раскачивающегося поезда, знал, что может больше не увидеть семью. Но он решил остаться в России, чтобы продолжить учебу в йешиве. И отправился назад, в Любавичи. Ребе и йешива «Томхей Тмимим» стали ему и домом, и родителями.
Этим юношей был Авраам Париж. Он родился на Пурим в 1889 году в Бобруйске. Учился в местном хедере, а потом решил продолжить учебу в йешиве «Томхей Тмимим». Его острый ум заметили, и, с легкостью пройдя вступительные экзамены, он был принят на учебу. Условия в йешиве были сложными, Авраам страдал от голода и лишений, но не позволял ни одной из этих проблем отвлекать себя от огромного духовного удовлетворения, которым его переполняла учеба.
В 1902 году пожар уничтожил все, чем владел Борух Париж. Он решил начать жизнь заново в Америке. По пути остановился в Любавичах, чтобы забрать сына. Но Авраам отказался покинуть йешиву. В 1914 году Авраам женился на Ривке Бейле Фейгин, дочери богатого меховщика из Витебска. После свадьбы Авраам поехал в Витебск и присоединился к делу своего тестя.
В течение всех лет, пока Авраам работал у тестя, он находил время для изучения Торы и хасидизма. Поддерживал отношения с любавичским Ребе, и тот избрал его своим посланником. Молодой хасид имел большое влияние на евреев Витебска. Он с удовольствием делился знаниями, приобретенными в йешиве.
После окончания гражданской войны новые власти сосредоточили внимание на «преступлениях» религии. Многие религиозные деятели хотели немедленно уехать из страны, но Авраам решил в этот трудный момент остаться. Он с семьей мог бы присоединиться к родителям, которые жили в Америке, но не мог заставить себя просить их о помощи, помня боль, причиненную им, когда оставил их двадцать лет назад.
В 1925 году его тесть Гершон получил выездную визу в Эрец Исраэль, которая позволяла и Аврааму с семьей присоединиться. Сначала Авраам не хотел покидать Россию, ибо это означало, что он не сможет больше посещать Любавичского Ребе. Но, думая о будущем своих детей, он посчитал лучшим для них уехать. В 1926 году Авраам, Ривка-Бейла и их трое детей, Носсан-Нота, Хая и Песя, поехали в Одессу и оттуда уже поплыли в Яффо.
Гершон купил участок земли и дом с садом в Эрец Исраэле. Но даже находясь за тысячи километров, Авраам Париж продолжал поддерживать отношения с Любавичским Ребе. В 1927 году он узнал о его аресте. Авраам Париж отчаянно боролся, чтобы освободить Ребе, искал контакта с каждым, кто бы мог повлиять на правительство, обращался к любавичским хасидам Америки, чтобы те помогли, оказали давление. И его усилия оказались успешными. Ребе был освобожден, покинул Россию и поселился в латвийской столице Риге.
В 1929 году Авраам Париж узнал, что Любавичский Ребе, рабби Йосеф-Ицхак, собирается посетить Эрец Исраэль, но находится в трудном финансовом положении. Продав сад, оставленный тестем, и присоединив деньги, вырученные от продажи, к другим сбережениям, Авраам поехал встречать Ребе на железнодорожную станцию Лод. Когда тот сошел с поезда, Авраам Париж преподнес ему деньги. Эти деньги помогли сделать поездку Ребе более плодотворной и продолжительной. В течение двух недель Авраам не оставлял его и сопровождал везде. До самого последнего дня своей жизни Авраам любил вспоминать в деталях, что Ребе говорил и делал во время этого визита.
В течение всего времени, которое Авраам Париж провел в Эрец Исраэль, он постоянно работал посланником Ребе. Забота об обеспечении семьи легла на плечи его жены. Она работала с утра до ночи в лавке, которую они приобрели в Петах-Тикве. Она следила за образованием и воспитанием детей.
В придачу к своим постоянным обязанностям Авраам Париж трудился изо всех сил, чтобы собрать вместе бывших студентов йешивы «Томхей Тмимим». Некоторые из них приехали в Эрец Исраэль, но не смогли связаться с хабадской общиной. Многие забыли Тору.
Раввин Моше Белаковер, бывший учащийся йешивы, писал: «Это было в 1934 году. Я был дома в Рамат-Гане. Отдыхая после тяжелого трудового дня, неожиданно услышал стук в дверь. Я открыл дверь и увидел своего старого друга Авраама Парижа, с которым вместе учился в йешиве „Томхей Тмимим“. Я был в шоке! Я даже на миг не мог представить себе, что увижу его в Рамат-Гане в моем доме. Авраам не дал мне времени на раздумья, он взял мою руку и сказал: „Мойшелех, ты идешь со мною прямо сейчас на хасидский фарбренген“. Я ответил, что счастлив пойти. Я почувствовал огромное желание встретиться с моими старыми друзьями из йешивы „Томхей Тмимим“, которых не видел так долго».
Великая депрессия 1930-х годов, охватившая Америку и другие западные страны, поразила также Эрец Исраэль. Семья Авраама Парижа, как и многие другие семьи, была в долгах. Доход Ривка-Бейлы оказался недостаточным для обеспечения семьи.
Друг предложил Аврааму поехать в Америку демонстрировать модель Второго Храма в синагогах. Он был уверен, что американские евреи раскупят билеты, чтобы увидеть экспонаты. Подобная выставка уже состоялась в Эрец Исраэль и имела большой успех.
Летом 1938 года Париж привез на пароходе экспонаты выставки в Америку. Но американские евреи не проявили интереса, и план провалился. Авраам был вынужден остаться в Соединенных Штатах без денег на обратный билет. Вскоре началась вторая мировая война, и Авраам Париж застрял в Америке.
В это время Любавичский Ребе уезжает из Польши в Америку. Авраам был среди тысяч людей, которые пришли приветствовать Ребе, когда его корабль пришвартовался в гавани.
Настоящая близкая дружба скрепила их отношения.
Как-то Ребе узнал, что Авраам мало спит и ест. Он написал ему: «Я был опечален и прошу тебя изменить такое положение вещей. Ты должен спать и есть, как и все остальные, в нужное время, необходимое количество. И Б-г укрепит твое здоровье в духовном и физическом смысле…».
После окончания войны Ребе сказал Аврааму, что тот может привезти свою семью в Америку. Однако родители его жены отказались покинуть Эрец Исраэль. Они были уже в преклонном возрасте и свои последние годы хотели провести на родине. А Ривка-Бейла не могла оставить родителей и решила остаться с ними. Она оказалась в трудной ситуации. С одной стороны, должна была заботиться и о своих детях, и о своих родителях. С другой стороны, несла ответственность за то, чтобы женить и выдать замуж детей. Она чувствовала, что одной ей не справиться, поэтому написала своему мужу с просьбой вернуться в Эрец Исраэль.
Тем временем Авраам начал новое дело по отправке еды и одежды нуждающимся евреям Советского Союза. Такие посылки были существенной поддержкой для многих семей. Вскоре и в Эрец Исраэль началась подобная акция, возглавляемая Эфраимом Вольфом. Появились другие формы поддержки русского еврейства.
В 1948 году большой группе любавичских хасидов удалось покинуть Советский Союз и приехать в Эрец Исраэль. Там они основали поселение Кфар-Хабад. В это время Ребе попросил Авраама отвезти туда Сефер Тору. Ребе писал евреям Кфар-Хабада: «Я назначил моего достойного и уважаемого друга Авраама Парижа в качестве представителя „Меркоз Леиньеней Хинух“ в Израиле, который будет наблюдать за вашим следованием Торе и иудаизму в целом, а также распространением изданий „Меркоз Леиньеней Хинух“ и „Кеос“ в частности. Те обязанности, которые даны моему другу раввину Аврааму Парижу, очень важны и требуют от него большой ответственности. Я бы просил вас от имени нашей общины в Нью-Йорке оказать ему посильную поддержку. И пусть Всевышний благословит вас и исполнит ваши духовные и материальные желания».
Ребе хорошо понимал огромную ответственность, которая ляжет на Авраама, поэтому и написал письмо жителям Кфар-Хабада с просьбой оказать ему посильную помощь.
10 швата 1950 года, после десяти месяцев пребывания Авраама Парижа в Израиле, ушел из жизни Любавичский Ребе, рабби Йосеф-Ицхак Шнеерсон. Услышав эту печальную новость, все раввины Хабада, учителя и другие члены израильской любавичской общины собрались в главной любавичской синагоге на улице Нахлат Беньямин в Тель-Авиве, чтобы почтить память Ребе.
Все были оглушены горем. Среди этой гнетущей тишины встал раввин Авраам и сказал: «Братья евреи, Ребе все еще с нами! Мне выпала честь знать его. И я могу сказать вам, несмотря на то, что он пытается спрятаться, у нас все еще есть Ребе!» Все присутствующие поняли его слова, и чувство надежды вернулось к ним.
Зять Ребе, рабби Менахем-Мендель Шнеерсон, не хотел становиться следующим Ребе, несмотря на то, что очень многие считали, что именно ему это начертано. И Авраам призывал как можно больше хасидов писать письма рабби Менахем-Менделю, где они признавали бы его как нового Любавичского Ребе.
Вскоре после того, как рабби Менахем-Мендель Шнеерсон стал Ребе, он назначил Авраама Парижа инспектором всех хабадских организаций в Израиле. Ребе уделял большое внимание новой должности Авраама, он посылал ему много писем, в которых определял, что именно тот должен делать.
В 1960 году группа из сотни израильских хасидов организовала полет в Нью-Йорк. Среди них был и Авраам, который впервые за двенадцать лет собирался увидеть Ребе. Каждому из группы предоставлялись две личные аудиенции с Ребе: первая – сразу после приезда, а вторая – перед отъездом. Главы израильских хабадских заведений проводили с Ребе часы, чтобы дать ему детальный отчет о своей деятельности. Но уважение Авраама ко времени Ребе было настолько большим, что он воздержался от первой встречи, несмотря на огромное желание увидеть Ребе. Он чувствовал, что может обо всем информировать Ребе в письме, не тратя таким образом его драгоценное время. По той же причине он отказался и от второй встречи. Он всегда умерял свои желания и нужды, если у него было хоть малейшее подозрение, что они, будут помехой в священной работе Ребе.
Вскоре после того, как рабби Менахем-Мендель Шнеерсон стал Ребе, Авраам Париж начал обращаться к нему, как к Мошиаху. Свои письма к Ребе он начинал словами: «АДМОР Мелех а-Мошиах ШЛИТА». Так же он обращался к Ребе и на собраниях. В 1963 году он выпустил листовку, где провозглашал Ребе Мошиахом, и распространил ее во всей любавичской общине. После того, как кто-то пожаловался на это Ребе, Авраам получил указание из секретариата прекратить распространение... Узнав об этом, Авраам немедленно повиновался и лишь сказал: «Видно еще не пришло время...» Это, впрочем, не помешало ему продолжать обращаться к Ребе, как к Мошиаху и рассказывать об этом всем вокруг...
Каждый месяц Авраам ездил в Мерон, Цфат и Тиберию по святым местам, чтобы молиться за благополучие Ребе.
9-го Ава в 1968 году, несмотря на неважное самочувствие, он поехал в Хеврон. Вернувшись домой в Петах-Тикву, потерял сознание. Авраама Парижа поместили в госпиталь, где он провел полтора месяца. Несмотря на большие страдания, он не разрешал семье информировать Ребе о своей болезни. Он не мог расстраивать Ребе...
