Рабби Менахем-Мендл из Витебска — старший друг, соратник и наставник Алтер Ребе. Как и Алтер Ребе, он принадлежал к знаменитому «Святому братству» — союзу праведных и прославленных учеников и последователей Магида из Межирича, ставших первыми распространителями хасидизма на просторах Восточной Европы. Каждый из «братьев» получил от Магида «подотчетную» лично ему территорию и свой неповторимый путь продолжения и развития почерпнутых у учителя идей. Как и Алтер Ребе, р. Мендл был «провайдером» хасидизма в Литве и Беларуси. Впоследствии, он с большой группой хасидов совершил алию на Святую землю для укрепления там еврейской жизни и распространения идей своего учителя.
«Излияние души» — нигун, доподлинно принадлежащий авторству р. Мендла. Известно, что Алтер Ребе имел обыкновение напевать его в моменты ностальгии по наставнику и другу, поднявшемуся в Святую Землю, по совместно проведенным годам сотрудничества и святой работы. И это далеко не случайно. Дело в том, что данный нигун — иллюстрация состояния ностальгии в ее самом высоком проявлении: как чувства тоски души по ее Источнику.
Нигун р. Мендла из Витебска, написан на текст стихотворения на языке идиш, выражающего стремление и любовь еврейской души (как индивидуальной, так и «общей» — собрания душ всего еврейского народа) ко Всевышнему. Строки этого стихотворения гласят:
Если бы у меня были золотые крылья, я бы полетел к Тебе. Если бы у меня была золотая карета, я бы поехал к Тебе. Если бы у меня были лошадь и седло, я бы прискакал к Тебе верхом. Если бы у меня были чернила и перо, я бы написал Тебе. Если бы у меня было золотое кольцо, я бы дал его Тебе.
Интересна символика словесного текста. Помимо того, что все перечисленное — поэтические образы, каждый из них имеет хасидское объяснение и символизирует некий аспект духовной работы.
Крыльями, как известно из книги «Тания», мудрецы называют любовь и страх, без которых служение Б-гу не достигает небес.
Образ кареты (колесницы) означает образ тела и животной души, полностью управляемых человеком, подобно вознице, управляющему своим транспортом. Например, наших праотцов называют «колесницей» тех или иных качеств Всевышнего (Авраама — колесницей доброты, Ицхака — строгости и тд), поскольку они воплощали в материальном мире исключительно Его волю, полностью устранив перед ней свою.
Примерно, ту же символику управляемой духом материи имеет образ лошади с седлом.
Перо и чернила — ещё один яркий образ. Мы знаем, как мудрецы и праведники ценили возможность фиксировать значимые моменты жизни в воспоминаниях. О важности памяти много говорил, например, Ребе РАЯЦ, с детства коллекционировавший воспоминания родственников и хасидов, составивший на основе этой богатой коллекции «Книгу воспоминаний» — историю зарождения и развития хасидизма от истоков до современности, и на протяжении всей своей жизни доверявший перу и бумаге все значимые события собственной биографии в деталях и подробностях. В свете сказанного, не удивительно, что фразу из Поучений отцов «Купи себе друга», благодаря игре слов на святом языке, хасидизм прокомментировал как «перо — твой друг». Письменные принадлежности воспринимались нашими праведниками как инструмент сохранения ценной информации и рефлексии по ее «мотивам» (см. «а-Йом-йом» 14 Ава).
Кольцо — совершенно четкий символ брачного союза. Не случайно и то, почти все перечисленные в стихотворении предметы — золотые. В 50-й главе книги «Тания» рассказывается о наивысшем виде любви к Б-гу, который превосходит остальные ее разновидности так же, как золото ценнее серебра. Это любовь, возникающая в результате размышлений о Всевышнем. Она такая сильная, что подобна пламени, стремящемуся оторваться от фитиля и подняться вверх. Алтер Ребе пишет, что эта любовь свойственна левитам, работа которых заключалась в том, что «они возносили благозвучно голос свой в благодарении пением и музыкой, верной и приятной интонацией, „стремясь и возвращаясь“, а это и есть та сильная любовь как пламя, исходящее из молнии».
Подробно рассмотрев вербальный текст нигуна р. Мендла, обратимся к тексту музыкальному. В композиционном плане нигун «Излияние души» представляет собой два раздела. Первый из них построен на яркой широкой резко-диссонирующей интонации прыжка вверх. Она напоминает крик души, стремящейся преодолеть одним прыжком огромную пропасть между мирами и вернуться к своему Источнику. Ей соответствуют все слова любви, изложенные в стихотворении.
Второй раздел — умиротворения мелодия без слов, спускающаяся вниз «по инерции», звеньями в виде повтора одной и той же музыкальной фразы от разных звуков.
Оба эти раздела — и есть те самые интонации «рацо» и «шов» («стремясь и возвращаясь»), о которых идёт речь в «Тании» в связи с описанием служения левиим. Это то самое «мерцание пламени», рвущегося ввысь к источнику и притягиваемого обратно для продолжения своей миссии в материальном мире.
Итак, подведем итоги. Нигун р. Мендла из Витебска — своеобразная звуковая модель гармоничного существования души, основанная на ее прочной связи с Источником и реализации ею цели прихода в наш мир. Мерное чередование импульсов по направлению к объекту любви и обратно, к своему «я» может послужить для нас уроком стабильных отношений, будь то дружеский союз, как в случае с Алтер Ребе и р. Мендлом, союз мужа и жены, или союз души с Создателем. Так сказать, универсальная вселенская формула любви. Ну и, не будем забывать: описанное в нигуне соединение Всевышнего, благословен Он, и Его Шхины ознаменует наступление такой долгожданной нами всеми Геулы. Пусть же это произойдет немедленно, прямо сейчас.
