СБП. Дни Мошиаха! 19 Адара II 5784 г., шестой день недели Цав | 2024-03-28 18:34

Голос в лесу я слышу...

Мелодия его начинается с кульминации — самого высокого звука — и постепенно спускается к самому нижнему, напоминая сравнение доброты Всевышнего с водой, которая по своим физическим параметрам всегда достигает самых нижних уголков пространства.

1716 (0) мин.

Говорят, весь год Всевышний подобен Королю во дворце, к которому простому человеку не пробиться просто так. Но, один месяц в году, в Элуле, Он подобен Королю в поле, когда каждый может подойти близко и непосредственно высказать свои самые сокровенные просьбы. А бывает так, что Король покидает свой тронный зал и отправляется прямиком в лес: не для того, чтобы продемонстрировать свою «близость к народу» — чтобы отыскать и спасти собственных детей.

«Голос в лесу я слышу: отец ищет своих детей» — так начинается известный нигун №23 «дедушки из Шполы», Шполер Зейде, ученика Магида из Межирич, близкого друга Алтер Ребе.

В мире есть много страшных мест. Например, безлюдная, безводная, кишащая ядовитыми змеями и скорпионами пустыня или безбрежный океан, способный в любой момент навечно поглотить беззащитного путешественника в своей пучине. Опасность и мощь их таковы, что преодолевший их живым обязан произнести благодарственную молитву, чтобы выразить признательность Творцу за покровительство и спасение, наряду с вышедшим из тюремного заключения и исцелившимся от тяжёлой болезни. Об этом подробно написано в 107 главе книги Псалмов. Однако, в его строках мы не встретим ни слова о лесной чаще и необходимости благодарить Б-га за благополучный выход из нее. Потому что, есть места, откуда не возвращаются.

В одной из своих историй-притч легендарный хасид р. Мендл Футерфас рассказывает, как опытный лесоруб наставлял молодых коллег, мол, не дай Б-г, даже зная лес как свои пять пальцев, самонадеянно забрести в самую глубь, в чащу: ведь там дикие звери.

Когда-то давно, на заре существования мира, когда он был ещё не лесом, а «садом Всевышнего», первый человек, Адам, уже сказал похожую фразу («Берейшит» 3:10): «Голос Твой услышал я в саду и устрашился, ибо наг я». Говорят комментаторы, тогда это был голос расставания — после греха Древа познания Шхина покидала материальный мир, удаляясь на небо. Теперь же, когда дети Всевышнего оказались в ловушке ими же «насажденного» леса, снова слышен Его «голос»: Он возвращается сюда, чтобы помочь и спасти.

О голосе Всевышнего в райском саду сказано, что его движения были скачкообразными, наподобие «прыжков». В нигуне обратное движение «голоса» передано с помощью «лестницы языков»: каждый из четырех куплетов звучит сначала на святом языке, потом на идиш и в конце — на разговорном наречии (его трудно идентифицировать точно: оно представляет собой суржик славянских языков, часто встречающийся в нигуним). В своих беседах Ребе Король Мошиах поясняет, что переход на «бытовые» языки означает стремление к максимальной доступности идеи на самых нижних материальных уровнях. Если текст на святом языке апеллирует к божественной душе, то два других повтора призваны затронуть все существо человека целиком, включая животную душу и тело: эхо голоса пронизывает лес до самых непроходимых глубин.

О спуске сверху вниз говорит и музыкальный текст нигуна: мелодия его начинается с кульминации — самого высокого звука — и постепенно спускается к самому нижнему, напоминая сравнение доброты Всевышнего с водой, которая по своим физическим параметрам всегда достигает самых нижних уголков пространства.

Первые три куплета нигуна — как бы, монолог Всевышнего, остающийся без ответа («Дети, дети, где вы были, что Меня так забыли», «Дети, дети, вертайтесь до дому, бо Мне скучно в нем самому»). На первый взгляд, кажется, что призывы голоса остаются без ответа. Но, прислушаемся: каждая фраза завершается мелодией без слов, направленной снизу вверх. Это и есть ответ «детей», пока ещё бессловесный, но уже проявляющий «инициативу снизу» как отклик на «пробуждение Сверху». Кроме того, Ребе в своих беседах отмечает преимущество мелодии без текста над мелодией со словами: вербальный текст своей конкретикой ограничивает возможности восприятия и воображения. Слыша слова, мы представляем себе примерно одни и те же значения, тогда как «чистая музыка» оставляет поле для фантазии. Таким образом, бессловесный «ответ детей» — эхо самых глубинных уровней души на призыв Всевышнего.

В четвертом куплете происходит невероятное — «дети» отвечают «Отцу» человеческим голосом: «Батько, батько, как нам идти, когда злой сторож не пускает нас идти». Такое завершение нигуна, несмотря на то, что «дети», наконец, «заговорили», кажется поражением «операции спасения» и капитуляцией Отца перед «злым сторожем» («йецер а-ра»).

Но это не так: последние звуки нигуна — не точка, а знак вопроса, вернее — многоточие. Во-первых, потерявшиеся в лесу души услышали зов и смогли откликнуться на него, обрели право голоса. Во-вторых, они не просто откликнулись, но поют в унисон с «Отцом», на тот же мотив, что и Он. В-третьих, в нигуне звучат не только «простонародные наречия», но и простая (возможно, заимствованная из услышанных народных песен, или стилизованная «под них») мелодия. Это — напоминание: Он — не только во дворце; Он с нами, где бы мы ни были: в поле, или даже в лесу. Нам может казаться, что мы заблудились и окончательно сбились с пути. Но там, где мы сейчас — Он тоже рядом (незримо, но «слышимо»). Нет ничего, кроме Него. «Лес», где наши души томятся в плену в окружении диких зверей, — это тоже Он. Как сказано: евреи ушли в изгнание — и Шхина ушла вместе с ними.

Автор нигуна, Шолер Зейде, имел «любимую» заповедь, выполняемую им с особым старанием — выкуп пленных. Он в буквальном смысле ходил из местечка в местечко, собирая информацию о пленниках и средства для их вызволения. Пусть же его нигун послужит стимулом выкупа наших душ из плена галута и возвращения Шхины в наш мир, который снова станет не «лесом», но «садом Б-га».

Опубликовано: 13.09.2020 Комментарии: 0
Темы: Музыка
Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter