СБП. Дни Мошиаха! 19 Адара II 5784 г., шестой день недели Цав | 2024-03-29 07:15

6 Тевета 5666: третье заключение Ребе РАЯЦа

В пять часов вечера я был вызван в следовательский отдел и увидел, что управляющий округом очень бледен, а лицо сотрудника уголовного розыска пылает.

6410 (0) мин.

6 Тевета 5666 года (3.01.1906) Ребе РАЯЦ был арестован в третий раз.

...Несколько еврейских юношей, не имевших никакого отношения к йешиве «Томхей-Тмимим» в Любавичах, напали в городке Любавичи на полицейских. Ребе РАЯЦ, бывший в ту пору руководителем йешивы, был приглашен для расследования в городской полицейский участок «...по важному и ответственному делу. Неявка приглашенного влечет за собой наказание семью днями тюремного заключения или штраф в 1000 рублей серебром», — значилось в полицейской повестке.

В своем дневнике Ребе РАЯЦ добавляет:

— Повестка расстроила отца моего. Но на меня, бывшего под впечатлением визита к Аздимову и его рассказов о разных случаях, связанных с его работой, повестка не оказала ни малейшего впечатления.

Явившись в полицию, я был вызван в кабинет следовательского отдела. Управляющий округа по имени Кубачков, давно знакомый со мной, протянул мне для приветствия руку, познакомил с сотрудником уголовного розыска и сказал мне: «Я уверен, что ни Вы, ни учащиеся Ваших хедеров, не принимали участия в волнениях в прошлую пятницу. Однако, совет расследования принял решение взять Вас в залог до тех пор, пока еврейская община не выдаст под суд этих юных бунтовщиков».

Я ответил так: «Не скрою от вас, уважаемые господа, что я ни в коем случае не испытываю гордости от оказанной мне Вами честью. Кроме того, я не знаю закона, но весьма боюсь расстроить моих родителей и домашних, и опасаюсь, чтобы не повредили моему достоинству слухи могущее стать следствием этого».

Лицо сотрудника уголовного розыска стало красным как кровь, и в ярости он сказал: «Ответственность за последствия мы возьмем на себя, поскольку мы-то знаем закон!» — и обратился к управляющему округом: «Распорядитесь препроводить господина Шнеерсона в одну из комнат под хорошей охраной».

«Господин Шнеерсон — потомственный почетный гражданин, купец второй гильдии в нашем городе. Я сам покажу ему комнату, где он будет сидеть», — сказал управляющий округом с деланной вежливостью.

Прошло несколько часов, и я по-прежнему не знаю, до каких пор это будет продолжаться. Несмотря на то, что я не обедал, есть мне не хотелось, поскольку я переживал за своих родителей и домашних. А так как я знал, что юноши участвовавшие в волнениях бежали, — неизвестно было, сколько времени я пробуду в тюрьме. Я помолился молитву Минха. Мне выдали бумагу, чернила и перо, и я сел писать. Когда стемнело, принесли керосиновую лампу.

В пять часов вечера я был вызван в следовательский отдел и увидел, что управляющий округом очень бледен, а лицо сотрудника уголовного розыска пылает. Секретарь уголовного розыска и секретарь управляющего округом уставились в бумаги, разложенные перед ними, как будто не видят и не слышат, что происходит.

«Присаживайтесь, — сказал мне сотрудник уголовного розыска и показал рукой на кресло. — Заслушайте постановление следовательского совета»:

«Для блага расследования и изыскания, в отношении бунта молодежи против правительства, следовательский совет нашел необходимым устрашить глав еврейской общины для того, чтобы те доставили молодых еврейских бунтовщиков из места, где те скрываются. 1) Объявить им, что с еврейской общины в качестве залога будет взыскано по 500 рублей серебром за каждого из молодых еврейских бунтовщиков. 2) Поместить в заключение на глазах у всех господина Шнеерсона, в качестве заложника за бунтовщиков-евреев. 3) Мы вызвали господина Шнеерсона и изложили ему наши намерения, и он согласился с нами. Мы благодарим господина Шнеерсона за то, что он соизволил помочь нам в расследовании, и он может свободно отправляться домой».

Закончив читать, он пододвинул мне бумагу, взял одно из перьев, обмакнул его в чернила и дал мне, заметив: «Хорошо бы это подписать».

Я сказал ему: «Я не член следовательского совета, для того, чтобы подписывать протокол расследования, а то, что я согласился пребывать в заключении — неправда».

Сотрудник уголовного розыска посмотрел на меня пронизывающим взглядом и сказал: «Если Вы не хотите подписывать, разумеется, у Вас есть на это право. Другие относятся к нашим предложениям иначе, нежели Вы».

Тогда я встал, пожелал спокойной ночи и отправился домой.

Опубликовано: 05.12.2004 Комментарии: 0 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter