Мой учитель и тесть Йосеф-Ицхак Шнеерсон, шестой Любавичский Ребе, оставил памятные заметки о своем деде и жене его Ривке, да благословенна будет память праведницы. В этих заметках рассказывается, что когда Ривке исполнилось восемнадцать лет, она серьезно заболела. Врач сказал ей, что она должна завтракать рано утром, сразу же, как проснется. Но Ривка не хотела есть до молитвы и начала вставать очень рано, чтобы успеть помолиться до еды. Из-за этого она стала недосыпать, что, понятно, не прибавило ей здоровья.
Сказал ей Цемах-Цедек, третий Любавичский Ребе (1789—1866): «Еврей должен быть здоровым и сильным. Сказано о заповедях: «Пусть будет жив ими». Смысл этих слов в том, что еврей обязан выполнять заповеди, а для этого он должен иметь силы. Поэтому ты не должна изнурять себя. Лучше есть ради молитвы, чем молиться ради еды».
Рассказы наших учителей, передающиеся из поколения в поколение, — это не просто истории о разных жизненных ситуациях. В них содержится глубокий смысл, с которым мы должны сверять свою жизнь. Чему же учит нас этот случай, о котором рассказывалось в нашей семье?
Все дела человеческие можно разделить на два типа. Религиозный человек многие свои действия совершает по велению Всевышнего: изучает Тору, молится, выполняет заповеди. Но есть такие вещи, которые человек делает для себя, — вещи, необходимые для поддержания его жизни (или кажущиеся ему такими). Первый тип можно обобщенно обозначить словом «молитва», ибо содержание молитвы — желание приблизиться ко Всевышнему, обращение к Нему и осознание того, что стоишь пред Владыкой Владык. Второй тип можно назвать словом «еда». Ведь назначение еды — удовлетворение голода, то есть одной из главных материальных потребностей человека.
«Молитва» и «еда» должны занимать подобающее им место в человеческой жизни. Иногда бывает так, что человек как бы раздваивается: «молитва» и «еда» для него — совершенно разные вещи. Во время «молитвы», как ее обычно понимают, такой человек отрешается от будничных проблем, словно он — полный праведник. Однако в остальное время, когда он занят повседневными делами, в его поведении вообще невозможно заметить никаких признаков святости и духовности.
Существует и другой человеческий тип, для которого «молитва» и «еда» связаны между собой. Такой человек все свои проблемы старается решить в соответствии с еврейским законом, но и он «молится ради еды», ибо знает, что нуждается в милости Создателя, как сказано: «Если послушаетесь Моих повелений... то дам Я дожди земле вашей в срок» Дварим, 11:13,14]. Исполнение воли Всевышнего для такого человека — это вексель на вознаграждение, соответствующее «молитве». И с этим векселем в руках человек когда-нибудь явится к Создателю, чтобы получить все, что ему причитается.
Сказано в Талмуде: «Тот, кто, давая цдаку (букв. «справедливость» — добровольное пожертвование, одна из важнейших заповедей иудаизма, говорит: «Я даю цдаку, чтобы сын мой был жив», — полный праведник» (Рош а-Шана, 4а). Отсюда, казалось бы, следует, что Всевышнему угодна и «молитва ради еды»: человек, который выполняет заповедь с целью снискать этим милость Всевышнего, поступает правильно. Но Раши (р. Шломо Ицхаки, 1040—1105 — величайший комментатор Танаха и Талмуда) считает необходимым пояснить это выражение, говоря, что под словами «полный праведник» Талмуд имеет в виду следующее: «Если он поступает так всегда». Это значит, что нельзя дать цдаку с тем, чтобы раз и навсегда откупиться от Всевышнего: добрые дела надо делать постоянно. Сказанное выше можно также пояснить словами из другого трактата Талмуда: «Пускай даже человек учит Тору небескорыстно; благодаря этому он придет и к бескорыстию в учении» (Псахим, 50б).
Главное не в том, чтобы полностью разделить «молитву» и «еду», и не в том, чтобы «молиться» ради «еды», а в том, чтобы «есть» ради «молитвы». «Молитва» — это высшая ценность, вокруг которой и ради которой следует строить свою жизнь. Если человек знает, что он должен учить Тору и выполнять заповеди, повинуясь воле Всевышнего, то для него уже не может быть других мотивировок. Не для того он молится, чтобы получить вознаграждение на том, а тем более на этом свете. От еврея требуется, чтобы все дела его были во имя святости. Сказано: «Во всех путях твоих познай Его» Мишлей, 3:6] Цель человеческой жизни не в том, чтобы разбогатеть, но в том, чтобы испозовать богатство для святых дел, для того, чтобы человек мог, не беспокоясь о хлебе насущном, в спокойствии душевном учить Тору, выполнять заповеди и щедрой рукой давать цдаку.
Кроме того, человек должен не удовлетворяться тем, что он сам делает добро, но стремиться благотворно воздействовать также и на других. Так уж устроены люди, что они с большим доверием относятся к тем, кто добился в этой жизни успеха, и скорее склонны подражать им, чем неудачникам. Поэтому, если знаменитый человек возлагает тфилин, то вслед за ним и другие будут поступать так же; если богач соблюдает субботу — и другие последуют его примеру.
Вот каков истинный смысл изречения «есть ради молитвы». Все дела человека, которые можно обобщенно назвать словом «еда», должны осуществляться во имя «молитвы», — то есть ради исполнения эаповедей, ибо сказано: «Живи ими».
Над рассказом моего тестя следует особенно поразмыслить женщинам. Еврейская мать должна воспитывать своего ребенка так, чтобы он «ел» ради «молитвы». Мать всегда должна себя вести так, чтобы ее дети с колыбели видели: все дела человеческие совершаются во имя любви к Создателю, а без этого и у «еды» нет вкуса. Только тогда удостоится наш народ великих сынов и дочерей и будут у них и «молитва», и «еда» по воле Создателя, желающего дать евреям из Своей полной, открытой и щедрой руки жизнь в достатке и пропитание в достатке, а не только детей в достатке. Дом, в котором «едят ради молитвы», будет благословен и в духовном, и в материальном смысле, по сказанному в Танахе: «Я дам вам благословение без границ» Малахи, 3:10].
