Потом вдруг Ребе сорвался с места и начал ходить по комнате, что-то бормоча. Прислушавшись, Яков услышал, что Ребе говорит по-русски: «Это он! Нет, это не он!»

Рабби Михл из Злочева составил свой знаменитый нигун, когда, заболев, не смог встретиться со своим Ребе — Баал-Шем-Товом. Через многие годы Баал-Шем-Тов велел собравшимся у него хасидам спеть этот нигун и назвал его «Нигун, пробуждающий великое милосердие».

Ребе МААРАШ ответил, что служение Рош а-Шана — это принятие ярма, принять на себя ярмо служения в Торе и заповедях, подобно тому, как солдат принимает на себя всё, что ему приказывают исполнить.

Хозяин не предложил Ребе разделить с ним трапезу, так как понимал, что тот не будет у него есть и вместо этого подал Ребе стакан чая.

Пришел он к Ребе РАШАБу в Любавичи, написал на бумажке свое имя и добавил, что также учился раньше в Любавичах. А потом написал свою просьбу, как было тогда заведено.