И здесь мы видим на практике наивысшее проявление уровня «раба Всевышнего», уровня преодоления материи, подчинения ее духу. В каком бы состоянии ни было тело хасида, его душа готова принять и выполнить, если Ребе говорит. Тем более — если Ребе поёт.

Рабби Гилель из Парич — а именно он считается автором нигуна «Азамер бишвохин» — оригинально решает эту сложную творческую задачу: перекодирует известный танцевальный нигун карлинских хасидов, то есть, взяв за основу уже существующую мелодию, переосмысливает ее на новый лад, находит в ней новые смыслы и «переодевает» мелодию в них.

Рабби Михл из Злочева составил свой знаменитый нигун, когда, заболев, не смог встретиться со своим Ребе — Баал-Шем-Товом. Через многие годы Баал-Шем-Тов велел собравшимся у него хасидам спеть этот нигун и назвал его «Нигун, пробуждающий великое милосердие».

Использование в данной паре нигуним приема аллюзии даёт нам подсказку: мост между мирами возможно строить, будучи крепко связанными с Ребе. Ребе — связующее звено между духом и материей, и связь с ним позволяет нам держать баланс, по мере необходимости, курсируя между ними, как в ту, так и в другую сторону.

Об этом свойстве пьянящих напитков мы знаем из пословицы: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». На языке Торы эта идея звучит как «Входит вино — выходит тайна».

Таким образом, нигун «Бехо ботху» затрагивает идею «деградации поколений», что многократно усиливает чувство сострадания, жалости к душе, спустившейся в тело «ни за что, ни про что», без перспективы самореализации и будущего подъёма. А это чувство, в свою очередь, запускает механизм «тшувы» с удвоенной силой.