СБП. Дни Мошиаха! 19 Адара II 5784 г., шестой день недели Цав | 2024-03-29 04:28

Обрезание связывает тело со Всевышним

В главе Торы «Лех Леха» рассказывается о том, как Всевышний приказал праотцу Аврааму сделать обрезание себе и всей своей семье.

7469 (0) мин.
Перевод:Нурит СарычеваИсточник: «Ликутей Сихот» том 10, стр. 44-48

В главе Торы «Лех Леха» рассказывается о том, как Всевышний приказал праотцу Аврааму сделать обрезание себе и всей своей семье. После того, как Авраам выполнил этот приказ, он стал главой всех евреев, которые будут обрезаны в будущем. Обрезание — «брит мила» — теперь названо именем Авраама, и на обрезании мы говорим: «Вводим ребенка в союз Авраама».

Ребе объясняет, что поскольку Авраам — наш отец, он передал по наследству каждому еврею силу вступать в союз со Всевышним.

В правилах наследования есть два аспекта:

а) Правила наследования не требуют «моральной подготовки» сына, который наследует. Даже грудной ребенок одного дня от роду наследует все.

б) Само наследство не меняется, оно только переходит к наследнику.

2. Однако, нужно разобраться: Рамбам пишет, что мы делаем обрезание, потому что мы получили приказ от Всевышнего через Моше, а не потому, что Авраам сделал себе обрезание. От Авраама мы получили силу выполнять эту заповедь; саму же заповедь мы получили от Всевышнего. Почему тогда обрезание называется союзом Авраама? Не было бы правильнее назвать его союзом Всевышнего и говорить: «Вводим ребенка в союз Всевышнего»?

3. Мы сможем ответить на этот вопрос, если прочитаем ту часть Шулхан Аруха Алтер Ребе, где говорится, что Божественная душа входит в еврейское тело в момент обрезания. На первый взгляд, непонятно: говорится, что в утробе матери ребенок учит Тору. Не значит ли это, что душа находится в теле? Как же тогда понять что она входит только с момента обрезания?

Объяснение следующее: когда мы говорим «входит», мы имеем ввиду, что происходит связь Божественной души с еврейским телом до такой степени, что они становятся одним целым. Этот союз необходим. Ведь Божественная душа пришла в тело, чтобы повлиять на него, сделать из него сосуд для Божественности. А это возможно только, если они будут соединены. В утробе же матери Божественная душа отделена от тела. В утробе матери даже животная душа не влияет на тело. Зародыш ест и пьет то, что ест и пьет мать. С момента рождения животная душа начинает влиять на тело. С момента же обрезания, момента, когда происходит священный союз Божественной души и еврейского тела, И печать ставится именно на теле, печать, которую может увидеть даже нееврей, Божественная душа начинает влиять на тело.

4. В этом состоит достоинство обрезания над всеми остальными заповедями. Также как и обрезание, все остальные заповеди связывают человека со Всевышним, но тот отпечаток, который их исполнение оставляет на теле, не виден. Например, цдока: рука дала цдоку, и тело изменилось, но мы не видим этого изменения. Не так с обрезанием. Влияние обрезания совершенно четко видно.

В этом достоинство союза обрезания над союзом, который Всевышний заключил с евреями на горе Синай и в Арвот Моав. При Даровании Торы и в Арвот Моав, когда Моше пересказывал всю Тору, присутствовали не только все евреи того поколения, но и все еврейские души, которые когда-либо будут спущены в этот мир; также и геры. В отличие от обрезания, на горе Синай и в Арвот Моав еврейские тела выступали только в роли посредников между Всевышним и еврейскими душами, с которыми заключался союз (уши принимали слова Всевышнего, и это позволяло душам услышать эти слова). Обрезание же — это союз Всевышнего с телом еврея, не с его душой, с физическим телом, к тому же, с его крайней плотью.

Поскольку, как мы сказали, идея заповеди обрезания — связать еврейское тело со Всевышним, поэтому, и восьмидневный ребенок в состоянии вступить в этот союз. Не так с его душой — в восемь дней душа ребенка еще совсем не раскрыта в его теле; поэтому вступить с восьмидневным ребенком в союз на уровне его души, нельзя. Заповедь же обрезания, наоборот, предписывает нам вступать в союз на восьмой день.

5. Теперь мы поймем, почему обрезание называется «союзом Авраама». Рабби Менахем-Мендел из Городок объясняет: Авраам выдержал испытание «акейды» — связывания своего сына Ицхака. Но ведь огромное число евреев после него выдерживали подобное испытание, причем их дети действительно умирали. И они это делали не слыша непосредственно голоса Всевышнего! Что особенного было в испытании, которое выдержал Авраам? Дело в том, что Авраам был первый, который выдержал это испытание. А прокладывать дорогу, быть первым — самое тяжелое дело. Идти же по проторенной дороге неизмеримо легче. Человеку легче справиться с трудностями, преодолеть препятствия, если он знает, что он не первый. Он чувствует, так сказать, моральную поддержку.

Но это в том случае, когда человек обладает подобным знанием. Но восьмидневный ребенок никак не знает, что он не первый, которому делают обрезание. Этот союз делается за него, его мозг и серце никак не учавствуют в том, что происходит. Поэтому, он вступает в союз точно так же, как и Авраам, без предыдущего знания; он точно как первый!

Мы можем возразить, что хотя к восьмидневному ребенку подходит такое объяснение, ко взрослому еврею или к геру, который делают обрезание, это объяснение, на первый взгляд, не подходит. Однако, это не так. Взрослый и гер точно также вступают в союз со Всевышним на уровне тела, как и восьмидневный ребенок. На уровне души они не первые. Но на уровне тела — точно такие же первые, как и восьмидневный ребенок, точно такие же первые, как и Авраам. Поэтому, когда они вступают в союз, это точно такой же союз, в который вступил Авраам. Поэтому на их обрезании говорят «союз Авраама».

6. Теперь мы сможем ответить на еще один, дополнительный вопрос, а именно, почему тело должно прочувствовать боль от обрезания, почему мудрецы постановили, что при обрезании запрещено делать анестезию, полную или частную, до полного обезболивания.

Казалось бы: такая большая заповедь! Душа от нее радуется. Почему тело должно страдать?

Вспомним: задача души — сделать жилище для Божественности в самом нижнем мире, месте, которому абсолютно чуждо духовное. А это и есть материальное, физическое тело — ведь оно испытывает боль от исполнения заповедей! Поэтому боль — наиважнейший компонент обрезания; именно наличие боли нам говорит, что мы находимся в «правильном», в самом нижнем месте.

7. Указание нам: в «Шулхан Арухе» Алтер Ребе пишется, что человеку запрещено мучить свое тело. Нельзя, например, брать на себя работу, которое причинит телу страдания. Но это не относится к ситуации, когда человек выполняет свою работу в мире, делая жилище в нижних мирах для Всевышнего Благословенного. Наоборот — нельзя устраниться от этого. Если на ком-то лежит такое послание, не может он начать взвешивать — принять ему его или не принять. Человек по своей природе близок себе, и его разум его уговорит, что это ему принесет боль и страдание. И хотя он может сообщить тому, кто его посылает, что ему будет тяжело, но не имеет права снимать с себя это поручение.

Если он поступит, как предписывается, отдастся достижению цели всеми силами, то он конечно выполнит свое послание и без боли и без страданий!

Опубликовано: 02.11.2006 Комментарии: 0 Поддержите сайт
Читайте еще:
Ошибка в тексте? Выделите ее и
нажмите Ctrl + Enter