По мере приближения к заветной горе настроение у меня опускалось все ниже, в животе начались какие-то вихри, которые всегда меня преследовали в преддверии опасности или беды.
Я который раз прокручивал наш последний диалог с Сарой, которая задала мне нелегкий вопрос: «А куда ты ведешь нашего сына, мой дорогой муж?» Я толком-то и ответить не мог, как мог намекнул на дальнюю дорогу, пустые хлопоты ну и т.д.
Сара снизила голос до еле различимого шепота: «Ну почему ты никогда Его толком не расспросишь? Меня бы ты также слушался безоговорочно… Ну Он же ответит, Он же нас любит, чего ты боишься? Ну ты же умный человек, с высшим образованием, включи же мозги, включи интеллект, думай своей головой». Ну что я мог ответить Саре? Что образование здесь ни при чем? Что Хозяин не имеет никакого диплома, Он даже 8 классов не закончил. А своей образованной головой я могу такого напридумать — тошно станет. Что Хозяин не ошибается? Что Он и так все знает наперёд? Что Он никогда не желает нам плохого? Что мы просто не видим так далеко и не понимаем этого? А то, что мы принимаем за проблемы — потом превращается в радость победы, но позже? Как доказать? Как убедить?
Я прекрасно понимал, что ничего никому доказывать не надо. Всевышний специально хочет, чтобы каждый искал Его лично, на своем персональном уровне. Если бы Он хотел нам доказать, что Он существует и что всё это от Него — Ему бы это не составило никакого труда, но мы бы просто потеряли свободу выбора. А так — Он позволяет нам идти против Него, против Его воли и Его законов и даже где-то гордиться этим.
Гордиться тем, что мы не соблюдаем Шабат или кашрут, гордиться тем, что мы ходим с обнаженной головой, а также гордимся тем, что не имеем понятия о Йом-Кипуре. Вот такие мы молодцы! Есть чем гордиться!
За этими рассуждениями о моих потомках, я и не заметил, что мы подошли к горе Мория и вот он, мой первый и единственный пока потомок, смотрит на меня вопросительно, затем кладет себе на плечи вязанку дров и мы, взявшись за руки, начинаем мой самый трудный в жизни подъем на верх. Ишмаэль снизу крикнул: «Отец, а мне что делать?» Я показал рукой круг «от винта» и он пошел крутить ослу хвост, хоть мешать не будет, да и ослу веселее…
А меня в это время уже душат слезы, в горле ком такой, что трудно дышать. Я крепко держу сына за руку, как бы ища поддержки у него самого. У него теплая рука и хорошее настроение. У меня — ноги ватные и с трудом передвигаются, и я чувствую на себе вес всей Вселенной, со всеми её звездами-гигантами и квазарами. Идти не могу, но и не идти не могу, коль Хозяин сказал, значит только вперёд…
Мы поднялись на вершину, я уже не мог стоять. Всё, силы мои иссякли, я тяжело опустился на камень. Ицхак подошел ко мне, встал передо мной на колени и положил голову мне на грудь, как в детстве. «Папа, ну что ты? Что с тобой?» У меня катились слезы из глаз, слов не было, я не знал, что сказать моему любимому сыну, моему первенцу, что я смогу ему объяснить? Зачем мы здесь? Что я здесь делаю?
Я поднял глаза к небу — Боже, где ты? Зачем мне такое испытание? Зачем ты рвешь мою душу на части? Ты же не хочешь этого. Ты же не жаждешь его крови или моей смерти от такого испытания? Зачем же всё это? Выдержу ли я?
Лицо моё стало цвета земли-матушки, я почувствовал, что прожил уже не одну тысячу лет и какой я вдруг стал дряхлый и немощный. Я с трудом связал руки и ноги сыну, он сам соорудил жертвенник и покорно лег на него.
Он спокойно смотрел вверх на небеса, как будто все происходящее его не касалось. Я не мог встать и тянул время, затачивая нож о камень. У меня был превосходный охотничий нож из немецкой стали (и это не случайно…), острый как бритва, я им делал шхиту всем животным, но я сидел и с маниакальным упорством точил нож, издавая жуткий скрежет и добавляя страдания своим нервам и сердцу. Я ждал до последнего команды: «Отбой», но все было тихо, весь мир затих и замер, птиц не было слышно, листья на кустарнике безжизненно висели, не шелохнувшись, даже Ишмаэль внизу замерли с ослом.
Я медленно встал, мне кажется я здесь уже провел целый день, так медленно тянулось время. Я подошел к лежащему сыну и громко зарыдал, не выдержав такого напряжения и этой зловещей всемирной тишины. Мир ждал. Я должен был выполнить указание, мне не дано было выбирать. Никому не пожелал бы оказаться на моем месте.
Я начал поднимать руку, нож весил тонну, я с трудом и страхом поднимал руку, но на кого? Я же поднимал руку на единственного своего сына, на того, про которого Хозяин сказал — он вырастет в маленький, но великий народ, но как? Как понять и соединить всё сказанное Хозяином? Да или нет? Нож или будущее?
В голове всё спуталось, мой интеллект полностью отключился, доверившись Ему, я знал, что так надо… И именно в этот момент полного моего посвящения Всевышнему, в момент занесения ножа, раздался громовой голос сверху: «Стой Авраам, не опускай руку, Я не ошибся в тебе и в вашей преданности мне. Отныне Я, Хозяин Всей Вселенной подтверждаю вашу избранность Мною на все века, на все времена и Н-И-К-О-Г-Д-А вас не оставлю в беде и никогда ни на кого не променяю. Слышите, мои единственные, мои любимые, Н-И-К-О-Г-Д-А….»
