В начале 2014 года р. Илан Хайюн, директор «Бейт-ХАБАДа» в Ришон ле-Ционе, стал организовывать в торговом центре «Золотой каньон» молитвы по субботам и праздникам. Постоянных молящихся меньше десяти и почти каждую субботу им приходилось где-то находить еще евреев для миньяна. Это было непросто, так как различные предприятия этого торгового центра закрыты по субботам и праздникам. История, о которой мы хотим вам рассказать, произошла в конце праздника Песах.
Седьмой день Песаха был пасмурный, но несмотря на это девять евреев уже собрались и недоставало лишь одного. Илан спустился с третьего этажа, вышел на улицу и стал искать.
Вокруг было ни души. Илан знал, что ребята наверху уже нервничают — некоторым он обещал, что молитва будет короткой и закончится быстро. Он мысленно обратился к Ребе Королю Мошиаху: «Пожалуйста, помогите нам найти десятого. Вся эта идея с миньяном в таком месте возможна лишь в силу того, что мы — ваши посланники, вы обязательно должны нам помочь».
Вдруг он увидел приближающегося к нему парня. Только с ним, наверное, лучше не связываться. Майка, татуировки на руках, волосы торчат, солнечные очки, шлепки и сигарета. Кто его знает, может, он вообще не еврей?
Он прошел было мимо, но вдруг посмотрел на Илана и спросил с русским акцентом:
— Вам что-то нужно?
— Да нет, просто мы, евреи, ищем десятого для молитвы… а вы еврей?!
Он снял очки и сказал:
— Уважаемый раввин, а вам не стыдно?!
— Ээээ…
— Уважаемый раввин, я ношу имя Любавичского Ребе, меня зовут Менахем-Мендель.
Выйдя из шока, полученного от такой информации, Илан обнял его и пригласил на молитву.
Поднимаясь по ступенькам, Менахем-Мендель рассказал, что его родители приехали из России, а в дестве он учился в хабадском садике, потому и получил это имя. Он попросил талес и молился со слезами с большим энтузиазмом…
В конце молитвы маленький сын Илана — Леви-Ицхак сказал папе:
— Папа, ты видел? Сегодня с нами молился Ребе Король Мошиах.
— Кто? Этот дядя?… — Илан попытался показать ребенку, что это просто дядя, но тот уже исчез, и Леви-Ицхак упрямо продолжил:
— Папа, этот дядя, который с нами молился — это Ребе…