«Эта история произошла со мной в 1995 году, когда после тяжелой и продолжительной операции я находился дома, поправляясь и восстанавливая силы, — вспоминает Джереми Джордан. Прошло какое-то время, и у меня неожиданно развилась опасная и серьезная инфекция, из-за чего я вынужден был вернуться в больницу, чтобы вторично подвергнуться операции.
Моего лечащего врача в то время не было в городе, и операцией руководил другой хирург — доктор С., с которым я прежде знаком не был.
Мне дали общую анестезию, и операция началась. Через какое-то время я проснулся и обнаружил, что лежу на операционном столе. Вокруг меня стояли врачи. Я понял, что операция еще не закончена, но боли почему-то не чувствовал. Глядя в потолок, я неожиданно увидел лицо Любавичского Ребе. Ребе сказал мне, что хочет кое-что передать доктору. Если он ежедневно станет накладывать тфиллин, сказал далее Ребе, его проблема, связанная с дочерью, исчезнет. Я ответил Ребе, что обязательно передам его слова.
Операция продолжалась, но медсестра и анестезиолог, услышав, как я разговариваю, сообщили хирургу о моем пробуждении. Доктор С. порекомендовал провести еще одну анестезию, увеличив дозу обезболивающего. Тогда я заговорил громче и попросил доктора подойти ко мне поближе, чтобы увидеть его лицо. Хирург согласился. Он наклонился и спросил у меня, чувствую ли я боль, и даже задал несколько вопросов, чтобы убедиться в том, что я четко осознаю происходящее. Я правильно ответил на все его вопросы, и сказал: «Вы сочтете меня сумасшедшим, но я должен вам кое-что передать. Вы слышали что-нибудь о Любавичском Ребе, рабби Шнеерсоне?» «Да, — ответил доктор С., — я слышал о нем. А в чем дело?» «Я только что беседовал с ним, — сказал я. — Ребе просил передать вам, что ежедневное накладывание вами тфиллин поможет решить проблему, связанную с вашей дочерью».
Доктор был потрясен. Он тихо ответил мне, что операция почти завершена, он уже зашивает меня, и, после того, как меня увезут из операционной, он придет ко мне в палату. В течение всего оставшегося времени я разговаривал с медсестрой и был абсолютно спокоен. Слово за словом, я повторял про себя послание Ребе. В реанимационной, где лежащие вокруг меня больные испытывали слабость и послеоперационную боль, я, слава Б-гу, чувствовал себя превосходно. Вскоре в палату вошел доктор С. Он приблизился к моей кровати, задернул занавеску, взял мою руку в свои ладони и, со слезами в глазах, произнес: «Я верю вам. Я верю тому, что вы видели».
Он рассказал мне, что последний раз был в синагоге, когда достиг возраста бар-мицва, на праздновании, устроенном в честь этого события. С тех пор он ни разу не заходил в синагогу, ни разу не молился и не думал о Б-ге. «Моя дочь, — продолжил доктор, – сейчас очень и очень больна, и я, врач, не могу ей ни чем помочь. Сегодняшним утром, впервые за тридцать лет, я обратился к Б-гу, прося послать помощь и исцеление моей дочери. «Если Ты действительно существуешь, – обратился я к Нему, — дай мне знак!»
Во время операции вы проснулись и сказали, что хотите передать мне послание от рабби Шнеерсона! Это невероятно!..»
Послесловие.
Вскоре доктор С. приобрел себе пару тфилин, начал посещать синагогу и, встретившись со мной еще раз, сказал, что если мне понадобится какая-либо медицинская помощь, я не должен беспокоиться о том — смогу ли я оплатить расходы. Он всегда меня примет. Да, еще одна вещь. Его дочь полностью поправилась. Спасибо Ребе, и, более того, спасибо Всевышнему, Который являет милость своему народу».
