Мой тесть, рав Давид Лесельбойм, человек известный среди выходцев из Франции. Он является редактором газеты, выходящей на французском языке и преподавателем иудаизма и хасидизма с большим опытом.
Как-то раз он присутствовал на хасидском собрании в «770» в Кфар-Хабаде и один из присутствующих старых хасидов, реб Залман Судакевич, рассказал, как они выехали из России сразу после войны и очутились в Париже. Он упомянул, что Ребе РАЯЦ дал ему и еще двум хасидам (это были реб Йеуда Хен и реб Хаим Шрайбер) указание ходить по улицам Парижа. В один день, когда они проходили мимо какого-то дома, их окликнули. На балконе стояла пожилая женщина, которая увидев евреев в традиционной одежде попросила их о помощи. Ее внуку исполнялось вскоре 13 лет и она искала для него место, где можно было сделать «бар-мицву». Один из хасидов сообщил ей, что прямо за углом есть синагога, в которой могут подготовить ее внука и дал ей точный адрес и время, когда прийти. Больше они не появлялись в том районе и не знали о результатах этого разговора…
Рассказчик лишь заметил, что скорее всего Ребе послал их для того, чтобы пробуждать самоидентификацию у местных ассимилированных евреев.
Вдруг мой тесть, который внимательно слушал этот рассказ, встрепенулся и спросил: «В каком районе Парижа это было?» Тот ответил. «А на каком этаже была женщина — втором или третьем?» «Вроде на третьем», — снова ответил тот, не понимая цели расспросов. «А какая синагога была рядом?» «Да какая разница, — не выдержал рассказчик. — Ну „Синагога Раши“»…
«Дело в том, — тихо сказал реб Давид. — Тот мальчик… это был я… А та женщина на балконе была моя бабушка, которая приехала к нам в гости из другого района города»…
