Тамир Kaстиэль родился в традиционной еврейской семье в Рамат а-Шароне. В возрасте 13 лет он начал изучать японское боевое искусство ниндзюцу под руководством своего старшего брата. После службы в армии, он присоединился к брату, который открыл школу ниндзюцу в Германии. Он провел там один год, достиг большого успеха, а затем вернулся в Израиль.
«Ниндзюцу — это как каратэ, — объясняет Тамир, — за исключением того, что этот вид боевых искусств гораздо более смертоносный. Речь идет об использовании окружающей обстановки и специальных приспособлений для победы над противником и мобилизации внутренних ресурсов организма».
Тамир не потратил много времени в Германии. После того что случилось с ним, он почувствовал, что должен уехать оттуда. «Я ехал из Мюнхена на выставку в Штутгарте. Это было долгое путешествие, и в какой-то момент я проснулся в какой-то деревне на обочине шоссе, хотя машина находилась в движении! До сегодняшнего дня я понятия не имею, как я попал туда, и если я заснул, как я не попал в аварию».
Вскоре после этого он отправился в Израиль. Его брат начал надевать тфиллин после того, как сделал открытие в японских свитках, написанных 700 лет назад, что принципы ниндзюцу были разработаны двумя семьями «из земли Иудеи», которые покинули Израиль 1400 лет до этого и приехали в Японию. Следуя примеру своего брата, Тамир также начал проявлять интерес к иудаизму и надевать тфиллин.
Вернувшись в Израиль, Тамир начал посещать Бейт-Хабад в Герцлии и учиться Торе у местного посланника Ребе Короля Мошиаха. Вскоре он перешел в йешиву в Кфар-Хабаде, где женился и продолжил учебу в Раанане. Через некоторое время молодая пара переехала в Катамон (район в Иерусалиме).
Это был нелегкий период в жизни Тамира. Он написал Ребе Королю Мошиаху и ответ, который был получен через «Игрот Кодеш», он никогда не забудет. Письмо было «Молодежной организации ХАБАДа» в Иерусалиме и Ребе давал указания, как нужно распространять еврейство. Тамир увидел четкие ориентиры для себя в этом ответе.
Ребе даже добавил, что он получил способность влиять на других людей и, следовательно, должен был использовать эти возможности для распространения еврейства. Каждое слово в этом письме, как представляется, было написано специально для него, и Тамир в относительно короткие сроки раскрыл свои способности.
Поработав год в Бейт-Хабаде в районе Гило под руководством посланника раввина Гирша Фарбера, он решил открыть свой собственный Бейт-Хабад в Катамоне и приступил к работе.
Новости об успехах Тамира достигли слуха женщины из Рамат-Гана, которая посещала уроки Торы в местном Бейт-Хабаде. Ее отец, который жил в Катамоне, недавно умер и оставив после себя столярную мастерскую, которую он завещал использовать в качестве синагоги после его смерти. Услышав о работе ХАБАДа в Катамоне, его дочь связалась с Бейт-Хабадом и пожертвовала место, чтобы синагога могла быть построена там.
Тамир и его напарник рав Шломо Шмида превратили это место в красивую синагогу. Тамир рассказывает о забавном случае, связанном с синагогой: «Когда мы убрали доски от стены, я нашел „камею“, каббалистический амулет, принадлежащий ХИДА, от которого плотник по-видимому и получил ее. На „камее“ было написано слово „Кастиэль“!»
