Жила-была одна девочка по имени Света. Хорошо жила, папа ее занимал высокий пост в одной из столичных газет сладкого застойного времени. Девочка росла, ни в чем не нуждаясь. Благополучно закончила школу и обещала стать столичной штучкой с развернутыми как скатерть самобранка перспективами.
Вдруг — как гром среди ясного неба... зашла она случайно в синагогу. Зашла да и осталась там... надолго... навсегда. Поскольку девочка Света в еврействе замечена не была, пришлось ей долго умолять раввина позволить остаться на уроки, на встречу субботы, на праздники. Пошла учить иврит... Папа рвал и метал, мама дарила пуховой подушке слезы, партийный дедушка ледокол-орденоносец грозился лишить наследства, только бабушка Паша помалкивала себе и вздыхала, перебирая в уголке фотографии девичества.
Девочка Света окончательно обезумела — перестала появляться в свете, посещать модные тусовки, дорогие рестораны. Когда дело дошло до шептания перед едой, папа отвез ее к психиатру, который назначил покой и сеансы. Девочка чахла на глазах. По три раза в день она упиралась головой в угол, раскачивалась и приседала, перестала практически питаться дома, смотреть телевизор, уходила в странные места и приносила домой книжки с непонятными крючками. На папу стали коситься сотрудники, он снял ей отдельную квартиру и «отлучил от груди».
В один прекрасный день она заявила, что ее не зовут больше Света, и она теперь дочь Авраама и Сарры. Родительскому «счастью» не было предела...
А вот бабушка Паша реагировала странно. Стала молчалива, что до сих пор не являлось ее главным достоинством. И один раз, позвав Свету в комнату, достала из-под перины замызганную бумаженцию, где черным по белому было написано «Песя Мошевна»... Бывает же так?
