Операция «Железные мечи» — военный ответ Израиля на вторжение в сектор Газа после смертоносных терактов, совершенных 7 октября по приказу ХАМАС, — скорее всего, все еще находится в зачаточном состоянии. Фактически, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу, министр обороны Йоав Галант и командующий Армией обороны Израиля (ЦАХАЛ) генерал-лейтенант Герци Леви высказали свои соображения о том, что это будет «долгая война», поскольку ЦАХАЛ стремится ликвидировать структуры ХАМАС в секторе Газа.
Для американских военных, наблюдающих за этим конфликтом, эта война, как и предыдущие войны Израиля, скорее всего, даст множество уроков. И хотя еще слишком рано говорить о том, каковы эти уроки, и тем более о том, в какой степени, если вообще возможно, они будут усвоены американскими военными, однако уже сейчас можно определить правильные вопросы, которые следует задавать по мере развития конфликта. И хотя можно исследовать практически бесконечное множество аспектов, тем не менее есть, по крайней мере, четыре основных вопроса, которые американские военные должны задать себе, наблюдая за ходом войны в Газе.
Что лежит в основе стратегической внезапности?
В качестве отправной точки, возможно, наиболее фундаментальный вопрос, который следует задать, — как ХАМАС смог осуществить теракт такого масштаба, как 7 октября 2023 г., казалось бы, без того, чтобы Израиль заранее оповестил о нем или предпринял какие-либо эффективные ответные действия. Тот факт, что ХАМАС вообще сумел добиться такой стратегической внезапности, просто шокирует, учитывая многочисленные преимущества Израиля: современную пограничную стену стоимостью в миллиард долларов, оснащенную множеством различных датчиков, наличие множества (до сих пор) хорошо известных и развитых разведывательных служб, а также несомненное преимущество, которое обусловлено тем, что один и тот же небольшой участок земли, контролируемый одним и тем же противником на протяжении десятилетий, находится совсем рядом.
Попыток ответить на вопрос, что же пошло не так, уже было немало. Ранние объяснения указывают на серию оперативных и разведывательных ошибок — от неспособности установить контроль за некоторыми видами связи ХАМАС до концентрации командиров в ограниченном количестве мест. Со своей стороны, Леви неоднократно обещал, что, когда война закончится, «мы все узнаем и проведем расследование». Аналогичное обещание дал и глава израильской внутренней службы безопасности «Шин Бет» Ронин Бар.
И все же это не первый случай, когда ЦАХАЛ застают врасплох. Пятьдесят лет назад, почти в тот же день, в ходе войны Йом-Кипура 1973 года Египет успешно прорвал израильскую линию обороны вдоль Суэцкого канала. Тогда Израиль тоже был застигнут врасплох, поскольку почил на лаврах, отчасти благодаря ошеломительному успеху, достигнутому всего шестью годами ранее, в ходе Шестидневной войны 1967 года. В этой войне Израиль одержал решительную победу над гораздо более многочисленной коалицией арабских государств, которые пытались уничтожить Израиль, опираясь на танки и авиацию. В 1973 году израильтяне полагали, что их прошлые успехи сохранятся и в будущем. Они ошиблись.
Остается только догадываться, не страдал ли Израиль подобной степенью самонадеянности в преддверии терактов 7 октября. В конце концов, Израиль успешно сдерживал и предотвращал действия ХАМАСа в Газе — в основном успешно — на протяжении более чем двух десятилетий. Независимо от того, что удавалось или не удавалось перехватить израильской разведке, а также от того, где в тот день были сосредоточены командиры ЦАХАЛа, неспособность спецслужб и военных представить и предвидеть такую атаку вполне может быть использована и против Соединенных Штатов.
Могут ли низкотехнологичные средства эффективно противостоять высокотехнологичным силам?
Армия обороны Израиля уже давно делает ставку на использование своего технологического превосходства для обеспечения своего военного преимущества. Будучи военной силой «нации стартапов», вооруженные силы Израиля находятся в авангарде военных технологических инноваций — от систем активной защиты для бронетехники до знаменитого противоракетного щита «Железный купол». Стена на границе Газы также должна была стать демонстрацией подобных инноваций. Стальная стена высотой 20 футов, укрепленная бетонным барьером, вырытым под землей, оснащенная сложнейшей системой датчиков, которые соединены с крупнокалиберными пулеметами, способными вести автоматический огонь. Стена казалась чудом военных технологий.
Однако по жестокому стечению обстоятельств 7 октября ХАМАС какбы выступил в роли Давида в борьбе с Голиафом Израиля. Там, где израильтяне разместили сложные наземные датчики, связанные с вышками сотовой связи, которые были подключены к дистанционно управляемым пулеметам и командным пунктам, террористы ХАМАСа уничтожили ключевые узлы сотовой связи с помощью небольших беспилотников, оснащенных небольшими боеприпасами. Там, где израильтяне возводили высокую стальную стену, террористы ХАМАС проломили ее с помощью простейшей взрывчатки и бульдозеров. Даже атака террористов ХАМАСа на парапланах не является ни сложной, ни новой: другие террористы ПА применяли подобную тактику, хотя и в меньших масштабах, около 35 лет назад.
На следующем этапе этой войны высокотехнологичные решения будут противостоять низкотехнологичным проблемам. Одной из ключевых оперативных проблем, с которой столкнутся израильские военные, если они попытаются очистить Газу на земле, является «метро Газы» — по имеющимся данным, 500-километровый лабиринт туннелей, проходящих под сектором. Однако, несмотря на то, что туннели стали объектом пристального внимания общественности в последние несколько недель, стоит помнить, что туннельная война ведется еще с древних времен. ЦАХАЛ, в свою очередь, занимался разработкой решения проблемы туннелей еще со времен последней крупной наземной войны в Газе — операции «Нерушимая скала». Военные разработали множество усовершенствованных механизмов обнаружения туннелей, а также робототехнику для их обследования.
В конечном итоге операция «Железные мечи» позволит проверить, насколько выгодны для современной армии такие высокотехнологичные решения и в какой степени они могут быть противопоставлены более дешевым и простым технологиям. Эти уроки, разумеется, будут полезны для ЦАХАЛа, однако они будут актуальны и для США — другой военной силы, в основе которой также лежит идея технологического супероружия.
Стали ли военные лучше воевать в городах?
Вопрос о том, как вести боевые действия в густонаселенных городских центрах, не сравняв их с землей, волнует военных стратегов уже несколько десятилетий. Пока исторический опыт в этой области неутешителен. В таких сражениях, как в Грозном, Фаллудже, Садр-Сити или Мосуле, когда армии встречались с решительно настроенным противником в городских условиях, результатом чаще всего были сплошные разрушения. Неудивительно, что армия США годами была поглощена проблемой ведения боевых действий в мегаполисах — густонаселенных городских центрах с населением десять и более миллионов жителей.
Газа, на территории которой проживают два с лишним миллиона человек, размером приблизительно с Филадельфию, станет испытанием того, насколько далеко продвинулись военные в решении этой проблемы. За годы своего существования ЦАХАЛ испробовал различные оперативные методы. Операция «Литой свинец» в 2008-2009 гг. характеризовалась относительно быстрым, но мощным продвижением вглубь Газы. Операция «Нерушимая скала» в 2014 г., напротив, включала в себя наземные боевые действия уже на периферии, поскольку Израиль стремился нейтрализовать сеть трансграничных туннелей ХАМАС. В то же время другие попытки Израиля установить контроль над сектором были направлены только на воздушные операции, как, например, операция «Облачный столп» в 2012 году.
Принимая во внимание поставленные Израилем задачи по уничтожению ХАМАС и спасению 200 или более заложников, удерживаемых ХАМАС и другими группировками, израильским военным, вероятно, придется проводить значительно более интенсивные операции, чем в прошлом. Уже сейчас Израиль заявил, что нанес более 4900 ударов по целям в секторе Газа, что указывает как на более амбициозные цели, так и на более интенсивную военную кампанию в этот раз. Как бы это ни было прискорбно, но, по разным оценкам, в Газе тысячи убитых, десятки тысяч раненых и сотни тысяч перемещенных лиц, ранние данные также свидетельствуют о том, что военная проблема ведения боевых действий в городских центрах без массового уничтожения остается во многом нерешенной оперативной проблемой.
Эта война, возможно, станет только более интенсивной и, к сожалению, более кровопролитной. Если израильские военные действительно хотят очистить обширную систему тоннелей ХАМАС, им придется применить значительные силы сухопутных войск — танки, механизированную пехоту, артиллерию, минометы, инженерные войска — на земле, чтобы проникнуть в здания и под землю. И хотя Израиль принял определенные меры для минимизации потерь среди гражданского населения, в конечном итоге это будет проверка того, сможет ли ЦАХАЛ — да и любые другие передовые вооруженные силы — вести войну в городских условиях, достичь своей стратегической цели и при этом оставить город целым, а его гражданское население — невредимым.
Стали ли США лучше продумывать послевоенное планирование?
Если и есть что-то общее в каждом послевоенном анализе Ирака и Афганистана, то это критика плана того, что произойдет после окончания первоначальной фазы боевых действий. Как ни странно, именно в этой области Израилю следует учиться на опыте США, как и наоборот. Хотя израильское руководство, начиная с нынешнего премьер-министра Биньямина Нетаниягу, едино в своем стремлении ликвидировать ХАМАС как военную структуру и воспрепятствовать возвращению ХАМАС в прежнее состояние, они пока не предложили плана того, что будет дальше.
Здесь нет простых ответов. Заняв Газу, Израиль рискует получить миллионы враждебно настроенных жителей и сложнейшую задачу по восстановлению разрушенного общества. Преждевременный вывод войск чреват созданием вакуума власти и возникновением очага несчастья, который со временем либо приведет к возвращению ХАМАСа, либо породит другого, столь же злонамеренного преступника. Это сложная стратегическая проблема, которую ЦАХАЛ, как и многие военные, предпочел бы оставить для решения кому-то другому.
Однако, в конечном счете, от вопроса о том, что будет после прекращения боевых действий, израильские или любые другие военные не могут уклониться, поскольку он является основополагающим для определения того, была ли сама война успешной или неудачной. Поэтому, чтобы не перекладывать ответственность на других, военные должны с самого начала планировать, что будет дальше, чтобы как можно успешнее справиться с переходным периодом. Вопрос о том, усвоили ли израильские вооруженные силы это понятие о планировании дальнейших действий и смогут ли они выполнить его лучше, чем американские военные в Ираке или Афганистане, остается открытым. Но так или иначе, американские военные стратеги будут смотреть на операцию «Железные мечи» либо как на пример того, что военные сделали правильно, либо как на очередной пример военной несообразительности.
Израильские войны как военно-боевая лаборатория
Несмотря на то что «Железные мечи», скорее всего, еще находятся в начальной стадии, эта война становится переломным моментом для Ближнего Востока и для роли США в регионе. В зависимости от того, как будет развиваться война, она может иметь далеко идущие последствия для израильско-американских отношений, попыток США стать посредником в установлении мира между Израилем и арабскими странами, а также для сдерживания иранской агрессии. Кроме того, эта война даст множество сведений о характере современного боя, которые еще долгие годы будут занимать военных аналитиков.
В конечном счете, еще слишком рано говорить о том, какими будут ответы на все эти четыре больших вопроса, но одно можно сказать точно: из этого конфликта будут извлечены уроки для американских вооруженных сил. Имеющиеся предварительные данные свидетельствуют о том, что некоторые из тех же проблем, над которыми США бились на протяжении последних двух десятилетий в Ираке и Афганистане: защита от стратегической неожиданности, противодействие низкотехнологичным вызовам, повышающим военный потенциал, ведение боевых действий в городских условиях и планирование действий после окончания боевых действий — остаются нерешенными, по крайней мере, в израильском контексте. Это, в свою очередь, должно побудить к критическому самоанализу и США. Наблюдая за тем, как в ближайшие дни, недели и, возможно, месяцы военные будут действовать в Израиле, американские стратеги должны задать себе вопрос: смогли бы мы сделать это лучше? Если нет, то США еще есть чему поучиться.
Пятьдесят лет назад война Йом-Кипура 1973 г. подтолкнула американские вооруженные силы к переосмыслению своего подхода к современной войне и к созданию культовой доктрины «воздушно-наземной войны». Нынешний конфликт также может предложить подобные основательные выводы. Однако захотят ли американские военные усвоить эти уроки — это уже другой вопрос, ответ на который мы пока не можем знать.
Об авторах: Джан Джентиле — полковник армии США в отставке, много лет проработавший профессором истории в Военной академии США в Вест-Пойнте. Рафаэль Коэн — директор программы стратегии и доктрины RAND Project AIR FORCE.
