Меня зовут Ицхак Купчик — посланник Ребе Короля Мошиаха в Боливии... В нормальной стране введение всеобщего карантина в связи с коронавирусом требует времени. Здесь, в Боливии, все просто. В субботу после полудня звонит телефон. Ещё и ещё раз. Трубку не берем, конечно. На исходе субботы оказалось, что звонили евреи из местной общины. Они хотели нас предупредить о введении всеобщего карантина, который вступил в силу четыре часа спустя момента объявления. Беспокоились о нас, чтобы мы успели запастись продуктами, и решили ради этого нарушить субботу…
Каждому разрешается выйти из дома раз в неделю рано утром, только чтобы купить еду. В субботу и воскресенье выходить нельзя вообще. В понедельник выходят те, у кого номер удостоверения личности заканчивается цифрой 1 или 2. Во вторник — 3-4, и т.д. И только пешком, транспорт запрещен вообще. Могут ездить полиция, врачи и грузовики с едой и лекарствами.
Мы думали сначала, что к нам как к иностранным гражданам, это не имеет отношения, и в понедельник утром мой брат вышел купить овощей. На базаре он был отправлен в полицию вместе с еще несколькими десятками «преступников». Арест на восемь часов и штраф в 2000 боливиано — это чуть ли не месячная зарплата! Он был ещё до молитвы, без тфиллин. Председателю еврейской общины удалось отпустить его немного пораньше.
До нас не сразу дошло, что с Песахом проблема. Пасхальная кухня находится на складе, куда у нас теперь нет доступа. Слава Б-гу, мацой запаслись еще до Пурима, вино приготовили здесь, кур уже зарезали. Но как доставить мацу местным евреям? По всему городу разбросано более шестидесяти семей, которые без мацы не смогут отпраздновать пасхальную ночь.
Номер моего паспорта оканчивается двойкой, номер удостоверения личности — тройкой, следовательно, я могу выходить два дня в неделю, надеясь, что «трюк» останется незамеченным. Иными словами, у меня есть в день пять, а в неделю десять часов ходьбы. К кому идти? Трудно сказать, куда можно успеть и сколько мацы брать — груз тяжелый, но экономить жалко, вдруг не хватит?
Дальше всего от нас живет еврейка лет девяноста с лишним. У неё паспорт со свастикой. Бежала из Германии в тридцатые годы. К сожалению, вышла замуж за нееврея, но есть сын, две дочки, внучка, правнучка. Неподалеку от нее живут еще три семьи. И на расстоянии сорока минут ходьбы оттуда — семья, второму сыну которой мы в этом году праздновали бар-мицву. Это два с половиной часа ходу в один конец. И еще час — расстояние между домами там. Кажется, до них не доберешься, хоть плачь, пойду туда — не успею больше ни к кому. В конце концов решаю взять мацу для всех евреев южной части города и для самых отдаленных в том числе. Я буду делать свое дело, а Ребе свое… Подождите, не только мацу. Нескольким семьям нужны кошерные куры. Это уже солидная тяжесть. Чемодан и еще сумка с мацой и курами.
Встаю под утро, молюсь, готов выйти к семи — самое раннее, когда разрешается, как вдруг — бум! Проливной дождь. Прошел час — немного успокоилось, выхожу, прошу Всевышнего и Ребе, чтобы все получилось, не хочется под арест, но и не хочу, чтобы на Песах остались евреи без мацы. Иду в гору — тяжело неимоверно, я не выдержу так несколько часов! Едет полицейский джип, поднимаю руку — останавливается. Спереди четверо полицейских, приглашают сесть сзади, извиняются, что могут подбросить только до начала южного района — до того самого отделения, где мой брат сидел… Здорово, думаю, Б-г помог — сэкономил полчаса ходу.
Меня высадили совсем близко к дому вдовы с сыном и еще пожилой еврейки. Они не понимают, откуда я на них «свалился», да еще с мацой… Спешу дальше, прохожу две улицы, три, все в гору. Главное шоссе пусто — по одной машине в две минуты — полицейские, правительственные чиновники, продуктовый транспорт, поднимаю руку — не останавливается никто. Что делать, идти? Ждать, может кто-то подвезет? Здесь это не принято. Но сейчас чрезвычайное положение. Но никто не останавливается. Придется топать.
Вдруг — останавливается машина! Телевизионщик. Шофер открывает окно и спрашивает, куда мне надо? Объясняю на ломаном испанском: я еврей, скоро праздник Песах, я должен раздавать евреям мацу — специальный еврейский хлеб. Заходите, заходите, говорит. Я знаю, что такое Песах, у меня бабушка была еврейка. Мамина мама или папина? Мамина?! Вы тоже еврей!
Поймите, город с миллионным населением, полный карантин, никто не останавливается, не хочет помочь. Ребе посылает мне этого еврея. И главное, теперь у него и у его семьи будут маца на Песах!
Ладно. Куда ехать? Я вообще-то, говорит, в супермаркет за женой. Скажите, куда вам дальше всего нужно, я вас туда подброшу, отвезу жену и приеду за вами.
Ребе Король Мошиах обеспечил мацой еврейку из Германии, ее семью и всех в том районе.
По дороге рассказываю еще о Песах и выясняю, что у него за семья. У Луиса две сестры с детьми. Когда-то мы слышали о них, но не знали, где искать. Как Ребе заботится о таких потерянных евреях! «И вы будете собраны один к одному, сыны Израиля»…
Стучу в дверь к старушке, она плачет. «Я думала, что в этом году у меня не будет Песаха…» За час справляюсь со всем районом, все в шоке: «Как ты до нас добрался?» Объясняю — Ребе шлет своих посланников… Звоню Луису, что тут закончил. «Буду через пять минут. Куда самое дальнее теперь?» К Виннерам, там мама с двумя сыновьями. Они тоже глазам не поверили. Луис отвез меня к самым далеким, куда пешком не получилось бы никак, потом ему уже надо было на работу. В полдвенадцатого он высадил меня в центральной части района. Через полчаса уже нельзя находиться на улице. Осталось еще пять семей и 45 минут ходу до дома… Отнес всем и в двенадцать оказался около пресловутого отделения полиции… сейчас арестуют… Жду тремпа на контрольно-пропускном пункте, никто не хочет брать, в конце концов полицейский приказал автомобилю с лекарствами доставить меня прямо домой.
Назавтра было уже гораздо легче раздавать мацу. Ребе не оставляет ни одного еврея без мацы на Песах!
