Я вырос в традиционной семье, где соблюдали несколько заповедей. Несмотря на это, с тех пор, как я себя помню, меня занимал вопрос о том, есть ли Б-г. Изучая себя и природу, мне было ясно, что существует некая высшая сила, которая создала мир, дала ему жизнь и управляет им в том виде, в котором мы его видим.
Я закончил службу в армии в корпусе материально-технического снабжения, а после демобилизации начал работать торговым представителем в компании «Paradise International». Работа была неинтересной, платили мало, и через некоторое время я ушел.
Следующие месяцы я оставался безработным и у меня появилось достаточно свободного времени, чтобы изучать и углубляться в тему творения с целью прояснить свои основные убеждения относительно Торы. До сегодняшнего дня я помню, как взял ХУМАШ с РАШИ и с раскрытым блокнотом записывал все вопросы и кажущиеся противоречия, которые находил.
Я наткнулся на еврейскую книгу под названием «Пути к вере» и, глубоко покопавшись во всех вопросах, которые у меня были, в конце концов пришел к выводу, что Тора была написана Б-гом и была подарена нам Свыше!
Мой старший брат Давид начал процесс возвращения в еврейство. Однажды вечером он предложил мне пойти с ним на урок Торы. Поскольку я был воодушевлен тем, что узнал истину, я с радостью присоединился к нему. Это был урок по книге «Тания» и это была моя первая связь с учением ХАБАДа и Любавичского Ребе Короля Мошиаха.
Я стал регулярно посещать уроки по Торе, проводимые в Кфар-Сабе, и познакомился с этой уникальной общиной ХАБАДа. Они поддерживали меня и помогали мне в моих первых шагах по приближению к Ребе и его учениям. Это происходило медленно, со все возрастающей учебой и исследованиями.
Когда мне было 26 лет, я отправился в йешиву любавичских хасидов ХАБАДа в Цфате, где с головой погрузился в интенсивную учебу на два года. Это был напряженный период моей жизни; в каждую свободную минуту я пытался наверстать то, что упустил в своей жизни. В 29 лет я встретил свою жену, и мы вместе основали хасидский дом. С тех пор Б-г подарил нам семь удивительных сокровищ.
Три года назад мы переехали в Мигдаль а-Эмек. Мы переехали из-за школы для наших детей, а также из-за моего желания использовать свои способности в работе с молодежью. Я приобрел большой опыт общения с молодыми людьми, изучения хасидизма и т. д. Талант, который я раньше использовал в предпринимательстве и маркетинге, теперь я использую в роли помощника учителя и духовного наставника.
Около пяти лет назад меня начали мучить периодические головные боли. Все мои попытки вести здоровый образ жизни, правильно питаться и высыпаться, не помогали. Я понял, что здесь что-то более внутреннее, требующее медицинского вмешательства. Врач, который меня осматривал, направил меня на рентген, который показал образование, что-то вроде кисты. После трех лет страданий мне назначили операцию по удалению кисты, которая выросла до размера теннисного мяча. Кисту удалили, пока я находился под местной анестезией, и отправили на биопсию.
После Йом-Кипура, примерно через полгода после операции, мне позвонили из лечебного центра «Меир» в Кфар-Сабе и сказали, чтобы я срочно приехал. Врачи сообщили мне и моей жене, что это редкий тип доброкачественного образования и что мне нужна еще одна операция, чтобы удалить разросшийся в длину, ширину и глубину нарост по методу Мооса. Операция по методу Мооса подразумевает срезание части нароста во время операции, в то время как другой врач из лаборатории проверяет слой кожи на этом месте. В зависимости от того, что он обнаружит, они решают, нужно ли вырезать еще.
Сложная операция началась в девять утра и закончилась в пять часов вечера. Четыре раза они удаляли часть нароста, осматривали его и затем продолжали операцию. Все это время я находился в сознании под местной анестезией, так как во время операции со мной нужно было общаться, чтобы убедиться, что они не нанесли мозгу необратимых повреждений.
Я вышел из операционной в пять часов с открытой головой и в состоянии обморока. Врачи сказали моей жене, что работа еще не закончена, и участок все еще затронут. Они не могли закончить операцию, так как врач в лаборатории уехал на целый день. Они сообщат мне, когда операция будет продолжена. А пока меня отправили в палату.
Я приехал в палату, чувствуя слабость, боль и досаду от того, что операцию не смогли закончить. Собравшись с силами, я написал Ребе письмо и вложил его в томик «Игрот Кодеш». Ответ, который я получил, был удивительно точным.
Письмо было от 12 Хешвана 5715 года, и Ребе написал так: «В ответ на ваше письмо от новомесячья Мар-Хешвана» и отметил, что был рад услышать об улучшении здоровья: «А то, о чем вы пишете, что вам больно из-за [потери] времени, — это удивительно, ведь раз вы находитесь среди евреев, ваша задача сейчас — влиять на них, приближая их к Торе и заповедям».
Я получил сообщение и избавился от чувства безысходности из-за того, что операция не была закончена. На следующий день, с «открытой головой», я начал разговаривать с евреями в больнице, с родственниками и друзьями, которых я не видел много лет и которые пришли навестить меня. Я говорил с ними об укреплении их Торы и заповедей.
Примерно через неделю я снова лег на операцию, и из больницы меня выписали точно в день, указанный в письме от Ребе — 12 Мар-Хешвана!
Поскольку подобные опухоли встречаются редко и могут образовывать новые клетки и давать метастазы, врачи сказали мне вернуться через несколько месяцев, чтобы пройти курс лучевой терапии. Мы очень боялись этого, потому что радиация разрушает и здоровые части тела.
Через несколько месяцев мне назначили курс лучевой терапии в центре «Бейлинсон». Примерно за неделю до этого мы с женой вместе написали письмо Ребе о случившемся и попросили благословение на полное и скорейшее здоровье. Мы вложили письмо в томик «Игрот Кодеш», но не увидели на странице ничего, связанного с нашей просьбой...
В общине в Кфар-Сабе есть хасид по имени р. Арье Овадья. Мы знаем друг друга еще со времен когда мы жили в одном городе и подружились. На следующий день после письма Ребе моя семья поехала к родителям на субботу в Кфар-Сабу. После молитвы Арье подошел ко мне и сказал, что накануне ночью ему приснился Ребе. Во сне Ребе подошел к нему и сказал на иврите, что он должен пойти и сказать Михаэлю Балахсану, что болезнь перешла к врагам Израиля в Ираке. Арье не понял и спросил Ребе: «Что я должен ему сказать?» Ребе повторил сообщение.
Услышав это, я почувствовал облегчение. Я получил ответ и благословение от Ребе самым ясным образом. Посоветовавшись с женой, мы решили, что я не буду проходить курс лучевой терапии.
Через несколько месяцев я поговорил со своим духовным наставником и рассказал ему всю историю, включая рекомендацию врачей пройти облучение. Я сказал ему, что, получив ответ Ребе через сон, решил не проходить облучение. Он сказал мне, что, поскольку это связано с опасностью для жизни, я должен создать естественные «сосуды» и пройти рентген, чтобы выяснить, не появились ли после операции метастазы, не дай Б-г.
Я записался на прием к онкологу. Врач выяснил мою историю болезни и дату, когда мне была сделана вторая операция. Услышав подробности, он рассердился на меня за то, что я не начал лучевую терапию, искренне опасаясь за мою жизнь. Он не мог понять, почему я до сих пор не сделал курс лучевой терапии. В конце встречи он сказал, что, поскольку после операции прошло так много времени, даже если бы и была необходимость в облучении, его эффективность была бы снижена.
В любом случае, он отправил меня на МРТ. После этого я вернулся с результатами. Он не мог поверить своим глазам. В моей голове не было ни одной злокачественной опухоли. Он сказал: «Здесь есть что-то странное. Снимок не соответствует вашей истории болезни». Он попросил меня сделать еще одну МРТ, и результаты оказались идентичными.
Кому были переадресованы метастазы? Врагам Израиля в Ираке!
