«Начало всех повелительных заповедей — знать, что есть Б-г. Как сказано [«Шмот» 20:2]: «Я — Б-г, Всесильный твой». — РАМБАМ, вступление к книге «Мишне Тора», общее перечисление всех заповедей Торы.
«Основа основ и столп мудрости — знать, что есть Изначальный Сущий», — РАМБАМ, «Мишне Тора», том I «Знания», раздел «Фундаментальные законы Торы», гл. 1
«Познание всего этого суть повелительная заповедь, о чем сказано: «Я — Б-г, Всесильный твой», — там же, гл. 6.
Самый первый и самый совершенный
Как мы видим из приведенных выше цитат, знание о Б-ге возводится Торой в ранг заповеди, непреложной обязанности. Что совершенно естественно, ибо вся Тора — то есть, Божественное Учение — все заповеди, могут иметь место лишь тогда, когда есть Некто, даровавший людям это учение и повелевший им поступать тем или иным образом. Вопрос, однако, в том, что именно входит в понятие «знание о Б-ге», что конкретно имеется в виду, когда говорится о том, что человек призван «познать Всевышнего»?
РАМБАМ дает нам ответ и на этот вопрос. Каким образом? Прежде всего, в первых пяти главах своей книги, он, если можно так выразиться, описывает того, Кого в самом начале называет «Изначальным Сущим», сообщая целый ряд подробностей, без которых, по его мнению, представление о Б-ге невозможно. И лишь затем, в шестой главе, он пишет, что знание всех этих деталей «суть повелительная заповедь». Тем самым объясняя, что для исполнения того повеления Торы, которое стоит за всем известными словами из Десяти Заповедей «Я — Б-г, Всесильный твой», недостаточно «просто знать, что есть Б-г», а необходимо иметь о Нем некое «расширенное» представление, для получения которого, он, РАМБАМ, и перечислил все эти детали в пяти предыдущих главах.
Подобное объяснение дал в свое время и дон Ицхак Абарбанель. Исследуя подход РАМБАМа к заповеди «верить в Б-га», он заключает, что она вовсе не ограничивается одной лишь верой в то, что «Б-г есть». [К такой вере, понятие «заповеди» не применимо, ибо если еще нет веры в «заповедовавшего», не может быть и «заповеди»]. Ее суть, как он пишет: «[Верить в то, что] Б-г тот, благословенный, о чьем существовании нам уже известно, — самый первый и самый совершенный из всех сущих». Неслучайно, этой «первичности» и этому «совершенству» Творца и посвящает РАМБАМ начальные главы своей книги.
Вера и знание
При этом, как мы видим, в своих законодательных формулировках РАМБАМ повсеместно использует слово «знание». Не «вера», а именно «знание»: «знать, что есть Б-г», «знать, что есть Изначальный Сущий», «познание всего этого». Что, в свою очередь, помогает Абарбанелю найти ответ на известный вопрос: каким образом применимо по отношению к вере понятие «заповеди»? Как понимать повеление Торы «верить в Б-га», если вера, как он пишет, по определению «не обретается человеком по его желанию и выбору»? Что же тогда имеется в виду?
Абарбанель объясняет: «Не упомянул он [РАМБАМ] при перечислении повелительных заповедей о вере, не описал он, во что именно требуемо человеку верить, дабы вера его была истиной. Единственно о знании всего им описываемого, об изучении этого, кои и способствуют обретению веры во что-либо». Ибо, как он добавляет: «Познание всего этого, исследование и глубокое рассмотрение, требуемое от человека изучение […] которые приводят к верованиям […] и являются порожденными желанием человека и его выбором». Иными словами, просто повелеть верить неуместно. Однако можно возложить на человека обязанность пытаться узнать как можно больше о Всевышнем, познать правду о Нем, изложенную Торой и объясненную нашими мудрецами. Такое требование уже выполнимо, ведь человек волен сам решать, заниматься ли ему изучением какой-либо темы. Так, говоря об обязанности «верить», Тора подразумевает «познавать», ибо познание, будучи, кроме всего прочего, осознанным действием, и приводит человека к вере.
Данное объяснение Абарбанеля проливает свет на еще одну особенность изложения РАМБАМом законов в первом разделе книги «Мишне Тора». Как сам РАМБАМ подчеркивает в предисловии к ней, он поставил перед собой задачу сформулировать окончательный, на его взгляд, вариант закона, оставив в стороне столь распространенную в других законодательных сочинениях полемику и доказательства правоты той или иной позиции. Так вот, в данном случае, рассказывая о заповеди «познать Б-га», РАМБАМ, как может показаться, от правила этого отступает. Не довольствуясь коротким описанием идей, лежащих в основе еврейского представления о Б-ге, он пускается — в главах 8-12 — в пространные рассуждения «о нематериальности Творца», дает толкования различным выражениям из Торы, принципу этому, казалось бы, противоречащим, приводит доказательства из других фраз Писания и т.д.
Какое отношение имеет все это к им же определенной задаче краткой формулировки законов? Оказывается, самое прямое. Ведь если говорить о познании Творца, а не просто о вере, что как не логические доказательства, как выводы, сделанные на основе сопоставления различных мнений, составляют его основу? Это вера бездоказательна, тогда как знание предполагает разумное обоснование.
Все это приводит нас к важному выводу. Для того чтобы правильно исполнить повеление Торы о «познании Творца», необходимо иметь представление о хотя бы самых основных «исследованиях и глубоких рассмотрениях» данного вопроса, изложенных РАМБАМом в первой главе «Мишне Тора». Лишь ознакомившись с ними, вправе человек сказать, что он по-настоящему «знает» о существовании Б-га.
Еще одно отступление?
Основываясь на этом заключении, можно дать объяснение еще одной, кажущейся на первый взгляд странной, детали, касающейся изложения РАМБАМом законов во второй главе «Мишне Тора». Эту главу начинает он с рассказа о заповедях, предписывающих человеку «вызвать в своем сердце любовь к Всевышнему и трепет перед Ним». Далее он пишет: «Как можно достичь любви к Нему и трепета перед Ним? Когда размышляет человек глубоко над деяниями Его и творениями Его чудесными и великими. Когда видит он в них проявление мудрости, что безразмерна и беспредельна, — тут же возникает в сердце его любовь. И тотчас же начинает восхвалять он и возвеличивать великого Б-га, и загорается нестерпимым желанием постичь Его. […] И когда задумается человек о самих этих вещах, он тут же отшатнется назад, и устрашится, и охватит его ужас. […] А посему объясню я здесь общие принципы, касающиеся сотворенного Господином миров, дабы отворили они пред разумеющим врата к любви к Б-гу».
Затем на протяжении целых трех глав РАМБАМ подробно рассказывает о «величии творения»: о структуре вселенной, об основных элементах физического мира и пр. В первой из них он говорит об ангелах (они принадлежат к высшей категории творений, что называется «маасэ меркава», букв. «деяние колесницы» [Колесница с существами в образе животных была представлена в пророческом видении Йехезкелю. Является прообразом высших миров]). А в двух последующих главах РАМБАМ описывает (низшую категорию творений) «маасэ берейшит», «деяние первозданное». После чего заключает: «Когда задумается человек над всем этим, когда узнает он о созданиях этих всех […] увеличится любовь его к Вездесущему […] и наполнится сердце его страхом и трепетом и т.д.
Вот это, собственно, и нуждается в объяснении. Бесспорно, размышления о многообразности и величии Божественного Творения служат верным способом породить в сердце любовь к Творцу и трепет перед Ним. Но отвечают ли сделанные РАМБАМом подробные описания назначению его книги? Имеют ли они, столь далекие от строгих юридических формулировок, отношение к изложению законов?
Да, это правда, что РАМБАМ видит в подобных размышлениях не только подготовительный этап по отношению к самой заповеди любить Всевышнего, но и непосредственное исполнение самой этой заповеди. Ведь в этом, по сути, и выражается лежащая на человеке обязанность: задумываться над величием Всевышнего, что уже само непременно (как пишет РАМБАМ) вызовет в его сердце чувства любви, трепета и т.д. [В учении хасидизма данный принцип используется для объяснения сути заповеди «любить» Б-га (а также вызвать в себе страх перед Ним): заповедать, приказать иметь какое-либо чувство явно неуместно. (Как говорится, «сердцу не прикажешь»). Поэтому, призывая любить Б-га и т.п., Тора подразумевает, что человек обязан делать нечто, способное к любви этой привести. А именно, размышлять над величием Всевышнего, над Его добротой и пр. Ведь, как подчеркивает хасидизм, чувства являются порождением глубокого осознания, результатом работы мысли]. И все же, для книги законов достаточно было бы, на первый взгляд, ограничиться изложением одной лишь сути данного принципа, оставив непосредственный материал для размышлений (коим и является содержание целых трех глав) для сочинений иной направленности, посвященных больше философии Торы, чем законодательной ее стороны (т.н. «сифрей хакира», «книг глубокого исследования»).
Сам мир доказывает существование Творца
Нет, и здесь не отступает великий законоучитель РАМБАМ от назначения всего своего сочинения. И эти, приведенные здесь, описания структуры вселенной, высших миров и их взаимодействия с миром земным, есть не что иное, как закон, а не просто философские рассуждения. Потому как их смысл не только предоставить человеку материал для размышлений, с помощью которого он лишь позже сможет достичь любви к Всевышнему и трепета перед Ним. Их смысл — уже сейчас дать человеку возможность прийти к исполнению еще одной, не менее важной заповеди — познать Творца.
Ибо, как было уже сказано выше, «познать» это не просто «поверить в существование Б-га», но именно понять, четко уяснить для себя, что у такой совершенной вселенной есть Предвечный Творец, что единственно благодаря Его безграничной мудрости и ничем не ограниченной силе мир так многообразен, а все сущее подчиняется безупречной логике и строгому порядку. Размышлять об этом, — отталкиваясь от изложенных здесь РАМБАМом основных принципов — есть «закон», т.е. обязанность, возложенная Торой на каждого человека.
