На этой неделе мы читаем в главе Торы «Бо» о трех последних из десяти казней, которыми Б-г поразил Египет: саранча, тьма и смерть первенцев. Последняя казнь сильно отличалась от остальных: перед этой казнью евреи должны были нанести знак (кровь пасхального агнца и обрезания) на внутреннюю сторону дверей, чтобы Б-г «обошел» их дома.
На первый взгляд это выглядит нелогично. Евреи были рабами, и любой мог отличить их от египтян. Если Б-г мог отличить первенца от египтянина, который родился вторым (это наказание совершил Сам Б-г), то, конечно же, Он может отличить египтянина от еврея. Так зачем же им понадобился знак на их дверях? И зачем было размещать его на внутренней стороне двери, где его могли видеть только они? И почему два вида крови?
Чтобы понять все это, приведем одну историю.
Город Лижанск в Польше был частью огромной провинции, которой владел жестокий помещик по имени граф Стилинский. Он вообще не любил людей, но особенно он ненавидел евреев, в чем не было ничего необычного для того времени. В его понимании «свои» евреи были для него не более чем поголовьем скота, приносящим прибыль, поэтому он недоумевал, почему каждый раз, когда он пытался повысить налоги или выжать из них деньги, он всегда смягчался и откладывал указ, когда они умоляли о пощаде.
Каждый раз он ненавидел себя за то, что уступил, но что-то внутри него просто не могло видеть, как страдают евреи. Сначала он подумал, что, возможно, в его жилах течет еврейская кровь, но после долгих поисков, к своему огромному облегчению, обнаружил, что это не так.
Тогда он обратился к местному епископу. «По-моему, это их раввин! — сказал епископ. — У евреев есть святой человек в городе Лижанске, которого они называют рабби Элимелех. У него очень большие силы, и одна из них — защищать их. Избавьтесь от него, и ваши проблемы закончатся».
Граф знал, что он сделает. Он поспешил домой, написал письмо, предписывающее этому рабби Элимелеху покинуть его владения в течение месяца, иначе он будет заключен в тюрьму, и отдал его слугам, чтобы те его доставили. Затем он снял сапоги, разжег трубку, налил себе выпить, откинулся на спинку плюшевого кресла перед массивным камином и глубоко вздохнул от удовлетворения: наконец-то он сможет выжимать деньги из евреев!
На следующее утро жизнь графа пошла своим чередом: он проснулся поздно, налил себе выпить и посмотрел в огромное окно на прекрасный пейзаж, окружавший его замок. Он вышел на крыльцо, солнце ярко светило, слуга принес ему еще один бокал и весело сказал: «Доброе утро, мой господин! Прекрасный, теплый день, мой господин, идеальный для купания! Почему бы не искупаться в вашей реке?» Графу понравилась эта идея: теплый день и почему бы и нет!
Он и его доверенный слуга скакали на своих лошадях около часа, пока не достигли уединенного берега живописной, спокойной реки. Граф в мгновение ока сошел с лошади, снял одежду и нырнул в прохладную воду. Будучи отличным пловцом, он плавал туда-сюда больше часа, пока не решил, что приляжет отдохнуть на несколько минут на противоположном берегу реки и погреться на солнышке. Он лежал, думая о том, какой он великий и успешный, и размышлял о том, что, возможно, ему стоит попытаться когда-нибудь стать государем, пока солнце грело его тело, и он закрыл глаза в блаженстве.
Через час он проснулся, встал, потянулся на солнце и стал искать своего слугу на противоположной стороне. Но там никого не было. Он стал звать слугу по имени, но ему ответили только птицы в лесу. Тогда он поплыл на другой берег; возможно, он сможет найти какую-нибудь зацепку… может быть, его слуга спит или его ограбили, напали, похитили? Но никаких следов схватки не было, его лошадь тоже нигде не появлялась и не отзывалась на зов.
Наступала ночь, температура стремительно падала. Нужно было где-то укрыться… но где? О лесе не могло быть и речи. Без одежды он бы замерз, а без оружия был беспомощен. Волки завыли, и ветер начал продувать его насквозь. Ему ничего не оставалось, как попытаться добраться до ближайшей деревни до наступления ночи.
Самолюбие несчастного графа было настолько раздуто, что он и не мечтал, что к нему отнесутся не иначе как с благоговением, как всегда. Он был потрясен до глубины души, когда жители деревни, увидев его, совершенно голого мужчину, выходящего из леса, разразились радостными криками и разразились неистовым смехом. А те, кто сначала не смеялся, стали безудержно хохотать, когда он гневно заявил, что он граф, и начал приказывать им!
Дети бросали в него камни и палки, пока наконец кто-то не дал ему старое одеяло и несколько кусков хлеба и сказал, чтобы он шел прочь.
Граф быстро усвоил урок. Когда он добрался до следующего города, то держался в тени. Он искал нищих, вступал в их ряды и с благодарностью получал место для ночлега, немного теплого супа и пару ботинок и штанов.
Проходили недели. Через несколько дней после того, как он выпросил рубашку и плащ, он решил отправиться в свой замок и все исправить. Но это было бесполезно. Окружающие его стражники не узнали его и сказали, чтобы он уходил, иначе они его побьют. Он печально повесил голову и ушел.
Но когда он обернулся, чтобы еще раз взглянуть назад, то издалека увидел, как его «доверенный» слуга выходит из дворца под руку с епископом в окружении того, что раньше было его собственной особой охраной.
Теперь все стало ясно. Слуга украл его вещи, убедил всех, что он утонул, и заставил с собой считаться! Сначала он думал, что это просто ужасный кошмар, но это было так долго… слишком долго и слишком много деталей! Он ущипнул себя сотни раз, но это был не кошмар… это происходило на самом деле!
Что он мог сделать? Все пути к спасению были закрыты. Никто не верил ему, никто не был ему предан, никто даже не узнавал его, и с каждым днем становилось все хуже! Он уже похудел на двадцать фунтов и обзавелся дикой бородой. Он никак не мог вернуть свой статус и даже получить достаточно денег, чтобы нормально жить. В Польше крестьяне оставались крестьянами. Он был потерян!
Внезапно ему в голову пришла идея. Рабби Элимелех! Может быть, он сможет меня спасти? Может быть, он не послушал его приказа и все еще находится в Лижанске? «В конце концов, — сказал себе граф, — я никогда не причинял вреда евреям. Может быть, он сможет помочь. Может быть, он сотворит для меня чудо!»
Шансов было мало; даже если Ребе не уехал бы, он, скорее всего, не стал бы ему помогать, а наоборот! Он был бы рад избавиться от него. Но это был его единственный шанс.
Через несколько дней он вошел в город Лижанск, словно ночной вор, в надежде, что никто его не узнает. Он добрался до синагоги ребе и, накинув капюшон на голову, сел среди других нищих, надеясь, что ему представится возможность подойти к ребе. Но когда ребе вышел из своей комнаты, чтобы вместе со своими хасидами помолиться утреннюю молитву и раздать монеты нищим, он посмотрел графу в глаза и сказал: «Приходи ко мне после молитвы».
Через два часа граф сидел напротив ребе и изливал ему душу о случившемся. «Это безнадежно!» Он развел руками и сказал: «У меня нет друзей! Мой слуга украл у меня все!»
Ребе успокоил его. «Послушай, Б-г — друг каждого, и твой тоже. Вот почему ты никогда не мог причинить вред евреям, потому что Б-г защищал тебя так же, как и их. Если бы ты причинил им вред, то был бы наказан. Так что теперь прислушайся к моему совету».
Ребе дал ему денег и велел помыться, постричься, пойти к местному портному и сшить одежду, подобную той, которую он потерял. Затем он должен купить лошадь и карету, какие у него были раньше, поехать в дом епископа, рассказать ему о случившемся и попросить наказать его слугу.
Но Ребе предупредил его, чтобы он никогда больше даже не думал причинять вред евреям.
Граф поступил так, как сказал ему Ребе, и это сработало. Епископ поверил графу, слуга был наказан, а граф вновь занял свой трон. И вплоть до кончины графа много лет спустя у евреев в губернии не было никаких проблем.
Это ответ на наши вопросы о крови на дверях.
Первые девять казней произошли, чтобы научить египтян «знать» Б-га, и поэтому пострадали только египтяне, но в последней казне появился ангел разрушения (12:23), чтобы уничтожить всех грешников. А поскольку большинство евреев в Египте поклонялись идолам, они тоже были в числе возможных жертв!
Вот почему на дверях была кровь; чтобы спасти грешных евреев (даже тех, которые были найдены в египетских домах! (12:13)) и напомнить им, для чего это нужно. А именно потому, что они — его «сыновья» (4:22), Б-г любит их превыше всего. Но также и потому, что в глубине души каждый еврей готов пожертвовать своей жизнью ради Б-га. Это называется «еврейской душой».
Это объясняет два вида крови на дверных косяках: кровь обрезания и кровь овцы, демонстрирующая самопожертвование ради Всевышнего.
Необходимо было сделать эти две вещи: обрезать себя перед началом тяжелого Исхода из Египта в пустыню и принести в жертву овцу, которая была одним из египетских богов ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО ТАК повелел Б-г, — это было абсолютным самопожертвованием.
Но в этом и заключается суть иудаизма. Ребе РАЯЦ называет это действиями выше разума со стороны святости и говорит, что без этого иудаизм не сможет выполнить свою цель — привести Мошиаха и сделать мир совершенным.
Освобождение, совершенное Моше, было предвестником Мошиаха: поэтому оно требовало от нас абсолютной преданности. Но исход из Египта был временным и касался только евреев. Мошиах освободит весь мир от эгоизма и негатива, чтобы навсегда раскрыть добро, скрытое в каждом человеке и во всем творении.
Но сегодня нам не нужно подвергать свою жизнь опасности, чтобы это произошло. Сейчас мы опираемся на заслуги тысячелетий еврейского самопожертвования, молитв и страданий. Вполне может быть, что, сделав чуть больше, чем нам хотелось бы, — еще один добрый поступок, слово или даже мысль, — мы склоним чашу весов, и Б-г раскроет нам Мошиаха...
