Рабби Михл из Злочева составил свой знаменитый нигун, когда, заболев, не смог встретиться со своим Ребе — Баал-Шем-Товом. Через многие годы, незадолго до того, как покинуть этот мир, Баал-Шем-Тов велел собравшимся у него хасидам спеть этот нигун и назвал его «Нигун, пробуждающий великое милосердие». Когда хасиды закончили петь, БЕШТ сказал: «Я уверяю (вас) на все поколения, что когда, где и кто бы ни спел „Нигун, пробуждающий великое Милосердие“ с пробуждением тшувы, в любом чертоге он будет услышан. Есть ангелы, приносящие вести и новости душам, и я присоединюсь к пению и пробужу великое Милосердие для раскаявшихся поющих» («Сефер нигуней ХАБАД», том 1, стр. 18).
Есть еще одна известная история, связывающая имя рабби Михла с его наставником БЕШТом. Один хасид по стечению обстоятельств нарушил субботу — не успел вовремя добраться до города, и суббота застала его в дороге. Раввин успокоил его, назначив «тикун», исправление — купить свечи и в следующую субботу зажечь их в синагоге. Услышал это молодой рабби Михл — и такой тикун показался ему слишком легким для столь серьезного преступления. Из осуждающей мысли родился ангел-обвинитель, и ни в следующую субботу, ни через две недели несчастный «нарушитель поневоле» не смог искупить свою вину: по разным причинам свечи внезапно гасли, не догорая даже до начала субботы! Растерянный и опечаленный, хасид поехал за советом к своему Ребе. Баал-Шем-Тов сразу понял причину, велел снова зажечь перед субботой свечи и заверил, что в этот раз все будет в порядке. А заодно попросил передать приглашение на субботу для своего ученика, рабби Михла. Раби Михл, как это и следует делать, выехал заранее. Но по стечению обстоятельств очень задержался в пути и едва успел к началу субботы приехать в Меджибож. Там он услышал от Баал-Шем-Това короткий, но важный урок: «Горе евреям из-за праведников, не знающих вкуса греха».
Думается, что две эти истории имеют тесную взаимосвязь. В ту знаменательную субботу рабби Михл получил от своего Ребе жизненное направление — изменить строгость на милосердие, перестать осуждать ближнего и проникнуться к нему состраданием и пониманием. В день своего ухода, спев нигун рабби Михла в присутствии множества учеников и назвав его «Нигуном, пробуждающим великое милосердие», БЕШТ тем самым объявил, что исправление завершено.
Из всего сказанного можно сделать несколько предположений.
1. Нигун рабби Михла символизирует и воплощает в звуках не только идею милосердия, но и понятие связи с Ребе.
2. Нигун рабби Михла отражает схему тшувы и исправления.
Начнем со второго предположения и попробуем проследить, с помощью каких музыкально-выразительных средств воплощено в тексте нигуна понятие тшувы. Как известно, тшува — это поэтапный процесс. Последняя его ступень, от которой зависит весь результат — не повторить проступок, вновь оказавшись в схожей ситуации. Тем самым, ошибка будет исправлена не только на уровне мысленного признания вины и устного заверения больше так не поступать, но и на уровне действия. Как, например, и произошло с рабби Михлом, который поспешно осудил человека, но впоследствии стал большим праведником, помогал людям и своей жизнью принес много добра и света.
Работа по исправлению — это то, что требуется от нас всех в этом мире. И это то, что доставляет Всевышнему огромное наслаждение, когда мы меняем свою природу с грубой на тонкую, или, выражаясь языком святых книг, — «превращаем тьму в свет, а горечь — в сладость».
Именно этот аспект «превращения горечи в сладость» и отражен в нигуне — в самых первых (а значит, — самых значимых!) его звуках. Начало нигуна построено на повторении одной музыкальной фразы. Но во второй раз она звучит на три ладовые ступени выше, а значит — светлее. (Если мелодию нигуна гармонизовать аккордами, то первое проведение фразы будет звучать в минорном ладу, а во втором ту же мелодию в потенциале можно сопроводить мажорным аккордом).
Итак, нигун рабби Михла содержит тайну и «звуковую формулу» тикуна (исправления). Но не будем забывать, что заслуга тикуна самого рабби Михла во многом принадлежит его святому учителю — Баал-Шем-Тову. Ведь это именно он задал ему «вектор» жизненного пути и указал, какое именно качество нуждается в исправлении. Иными словами, невозможно совершить полную тшуву и внутреннее превращение «горечи в сладость» без связи с Ребе! И об этом тоже сказано в тексте нигуна.
Сказано в «Сефер нигуней ХАБАД» (том 1, стр. 18 ), что однажды Ребе РАШАБ, услышав нигун рабби Михла из Злочева, отметил: «В этом нигуне слышится Баал-Шем». На первый взгляд, здесь нет ничего удивительного. Само собой разумеется, что когда рабби Михл болел и скучал по Ребе, то он вложил в нигун мысли о нем. Тем более, как может не слышаться Баал-Шем в нигуне, спетом по его просьбе непосредственно перед уходом из этого мира? Но на самом деле Баал-Шем «слышится» здесь в прямом и полном смысле слова: если мы послушаем «Нигун, относящийся к БЕШТу» («Сефер нигуней ХАБАД», № 21), т.е. нигун, по преданию составленный самим Баал-Шем-Товом, то в его первых же звуках услышим ту же самую «формулу тикуна», только в немного видоизмененном виде. В отличие от «Нигуна, пробуждающего великое милосердие», нигун БЕШТа имеет танцевальный характер. Но повтор одной и той же фразы в миноре, а затем в мажоре, — слышен «невооруженным ухом».
Но самое удивительное и знаменитое перевоплощение музыкальная «формула тикуна» претерпела в нигуне Алтер Ребе «Арба бавот», в его четвертой части. Если в нигуне рабби Михла тема несколько «размыта» медленным и ритмически-свободным изложением, а в нигуне БЕШТа не слишком акцентирована из-за танцевального характера и стремительного темпа, то у Алтер Ребе она звучит во всем своем величии. Из всех трех нигуним именно в финале «Арба бавот» эта музыкальная мысль наиболее четко и полно «сформулирована» — как интонационно, так и ритмически. Известно из высказываний святых Ребе ХАБАДа, что четыре части «Арба бавот» соответствуют четырем мирам: Асия, Йецира, Бриа, Ацилут. И интересующая нас последняя часть символизирует Ацилут — наивысший из этих четырех. В хасидизме сказано, что в мире Ацилут добро полностью очищено от примеси зла, поэтому его называют «миром Тикун», то есть миром, где все исправлено. Теперь понятно, почему «формула тикуна» наиболее полно воплотилась именно в этом музыкальном тексте!
Если мы прослушаем «формулу тикуна» во всех трех рассмотренных примерах, то при общем сходстве заметим: в каждом случае она изложена по-разному, по-своему. Это не цитата, не дословное повторение чужой мысли, но это мысль, «пересказанная своими словами», чужая, но ставшая своей. Если в цитате обе личности (сказавшая и повторившая) сливаются в одну, то здесь неповторимость каждой из них сохраняется. Такой прием измененного, но узнаваемого пересказа называется «аллюзия». Как и цитата, это определенный тип связи. Если попробовать поискать аналогии среди хасидских терминов, то «цитате» будет соответствовать «двекут», а «аллюзии» — «иткашрут».
Может быть, на первый взгляд связь типа «иткашрут» может показаться более поверхностной, как бы на уровне «одеяний». Ведь за внешним подобием мелодий стоит совершенно различный смысл, характер и подтекст каждой из них. Даже по-простому, в немузыкальном понимании этого слова, связь человека с Ребе чисто внешне определяют по его манере одеваться «как Ребе». Но настоящий иткашрут — это когда одеваешь «как Ребе» не только тело, но и душу. Когда твои «одежды» (мысль, речь и действие) соответствуют его «моде». А еще лучше — когда мысль и речь Ребе находят продолжение и реализацию в твоих действиях: в работе над собой и превращении «горечи в сладость». Как это мы и увидели (услышали) на примере нигуна рабби Михла из Злочева.
В дни подготовки к Рош а-Шана и в праздник 18 Элула хочется пожелать нам всем крепкой и настоящей связи с Ребе. Чтобы мы сумели сделать полную тшуву и в заслугу этого души БЕШТа и Алтер Ребе, и души всех святых наставников ХАБАДа пробудили к нам великое милосердие. Чтобы мы все удостоились хорошей записи, скрепленной печатью, и чтобы новый год стал годом прихода Мошиаха!
