Касаясь двух вопросов, поставленных в начале приведенного выше письма, мне очень не хотелось бы подробно останавливаться на том, что много раз уже повторено в соответствующих беседах и опубликованных дебатах. Нужно строго порицать тех, которые упорствуют в своих сомнениях и опасениях. Если бы я не был уверен в искренности и набожности того, который поставил передо мною приведенные выше вопросы, я употребил бы здесь более резкие слова осуждения и порицания в адрес корреспондента за его защиту таких вредных делу служения Б-гу идей, о которых горестно сожалеют сейчас в Мире Истинном многие их защитники в прошлом — действительные гаоним и праведники. Но мне известна искренность задавшего мне эти вопросы и не является для меня тайной, что здесь сказалось влияние его окружения. Его взгляды на хасидизм берут свое начало и коренятся во второй группе митнагдим; они ошибочно разделяются набожными и учеными митнагдим вплоть до наших дней, поэтому считаю себя обязанным ответить на эти вопросы хотя бы вкратце.
Первое замечание о том, что публичное обсуждение щепетильных вопросов хасидизма может вызвать обвинение в том, что мы — Боже упаси! — непочтительны к Нему, можно подразделить по сделанным выводам на следующие предложения: 1) не заниматься «тайным», 2) остерегаться общественного мнения, 3) не вызывать противодействия митнагдим и 4) не обсуждать эти вопросы публично.
Надлежащий разбор любого интеллектуального вопроса предусматривает подготовку предложения общего характера, а затем его детализацию.
Первая заповедь, данная нам на горе Синай, —- это завет «Анохи», «Я есть...» (Шмот 20:2), заповедь о вере. Маймонид пишет: «Основой основ и столпом мудрости (начальные буквы этих слов в оригинале намекают на четырехбуквенное имя Б-жье. Верить должно в Того, Кто выше Природы, а Его управление Израилем сверх-натурально) — это сознавать, что имеется Первопричина, Основа всего сущего, а все, что существует на небесах и на земле и между ними, существует только в силу Его истинного существования».
Я писал уже как-то[1], что к этой вере необходимо добавить и логическое мышление и понимание; Маймонид говорит сознавать, а не верить. Это выражение указывает, таким образом, что это можно понять и что тот, кто поймет это по мере своих возможностей, будет обладать усиленной верой в Того, Кто выше его понимания. В этом истинный смысл веры.
Завет «Анохи» был дан всему Израилю в одинаковой для всех степени. Каждый еврей обязан выполнить эту позитивную заповедь, всякий из нас по мере своих интеллектуальных способностей. Отсюда следует, что тот, кто в состоянии выполнить эту обязанность, но не делает этого, нарушает позитивную заповедь. Тот человек, голова которого неспособна понять это, может выполнять свою обязанность в части веры по традиции. Но тот, кто обладает живым умом, не может отделаться одним только пассивным принятием традиционной веры, поскольку это персональная обязанность каждого еврея (сознательная вера, которую требует Маймонид), обязанность, которая не может быть перепоручена кому-либо другому. Тот, кто легкомысленно пренебрегает этой обязанностью, оказывается в положении того, о котором сказано в стихе (Бамидбар 15:31): «Слово Божье презрел он».
Тот, кто отказывается выполнять эту заповедь под тем предлогом, что не желает иметь дело с «таинственным», опирается на ломаную трость. Помимо явной ошибочности в корне такого возражения (почему именно он не желает иметь дело с «таинственным»? Кто освободил его от этого?)[2], хасидизм не «таинственное», не такое учение, которое выше человеческого ума. Хасидизм — понятное, упорядоченное учение подобно другим разработанным наукам. Хасидизм объясняет многие «таинственные» вопросы каббалы.
Подробно объяснялось уже неоднократно, что хасидизм освещает многое в Писанном и Устном Законе[3] и воодушевляет на выполнение «обязанности сердца», которые так же точно определены, как и практические заповеди. Помимо этого, хасидизм указывает пути поведения еврея в личной и общественной жизни и отношения между людьми в такой совершенной форме, которая немыслима вне этого учения.
Поверхностное знакомство с хасидизмом может убедить в том, что разбираемые этим учением вопросы вполне поддаются человеческому понятию и в то же время весьма эффективны в части воздействия на моральные стороны человека. Те же, которые неспособны разбираться в интеллектуальных аспектах хасидизма, в состоянии все же понять ту часть этого учения, которая порицает человеческие недостатки и проповедует улучшение моральных качеств адептов хасидизма, оказывая глубокое влияние на их религиозное и повседневное поведение в общежитии. Наличие десятков тысяч глубоко набожных людей в каждом поколении является достижением хасидизма, — учения, вдохнувшего жизнь в души и сердца их самих и членов их семей.
Эти достижения хасидизма общеизвестны. Это учение оказало огромное влияние на многих ученых, развило их врожденные способности и расширило круг их знаний. Менее одаренные адепты почувствовали на себе влияние хасидизма в части лучшего понимания Торы и в части воодушевления их при выполнении своих религиозных обязанностей. Даже на совсем простых людей, неспособных постигать великую мудрость Торы, накладывает хасидизм свою неизгладимую печать, выражающуюся в проявлении ими любви к Торе, в образе жизни по Торе, в их любви к Израилю и в глубоко укоренившейся непоколебимой вере.
Таким образом, никто не в праве освобождать себя даже от изучения каббалы под предлогом, что «нам дела нет до таинственного», ибо, как может кто-либо возражать против изучения одной из важнейших областей Торы? Особенно абсурдно это возражение в части изучения хасидизма.
Изучающие хасидизм могут убедиться в том, что это вполне систематизированная дисциплина, поддающаяся пониманию здравому уму и весьма полезная, способствующая выполнению практических и «сердечных» обязанностей еврея, облегчающая понимание им существа Единства Б-жьего, подводящая твердую основу правды Б-жьей под всю его жизненную деятельность. Все четыре пункта первого возражения совершенно, таким образом, отпадают.
Примечания:
1. Журнал «а-Томим» I, стр. 25: После подробного разбора с целью определения того, что именно является обязанностью знать, ребе продолжает: Вот что является, таким образом, обязанностью «Познай же» (Дварим 4:39) — трудиться умственно, чтобы понять Божественное по мере своих сил и возможностей. Нужно понять это (понять, что Б-г — Он на небесах наверху и на земле внизу, и нет ничего кроме Него) настолько, чтобы это стало «близко сердцу» (там же), чтобы сердце наполнилось к Б-гу любовью и благоговением, что должно найти свое выражение в фактическом выполнении заповедей и изучении Торы. Эта обязанность знания Торы и Божественного посредством интерпретаций хасидизма, жизненно необходима потому, что она придает религиозной жизни внутренний смысл.
Все вышесказанное (имеется в виду не приведенный здесь текст) опровергает возражения, утверждающие, что: 1) смертным людям не следует заниматься тайной, понятой лишь посвященным, наукой и 2) не каждый ум способен охватить это учение. Оба эти возражения несостоятельны; для мыслящего человека должно быть унизительным даже высказываться в этом смысле. Любая идея в любой области является «тайной» и «скрытой» до тех пор, пока ее не изучат; без соответствующей подготовки человеческий ум не в состоянии понять какую бы то ни было идею. Многие профаны в области Торы успокаивают себя тем, что они, мол, «неспособны осваивать Тору». В своих мирских делах они люди способные, их разум изобретателен и продуктивен; искушения же мирской жизни столь велики, что им не стыдно опорочивать себя, как только дело касается Торы. Если бы друг-коммерсант такого «несмышленыша» сказал ему, что он неспособный бизнесмен, что он лишен деловой проницательности, он обиделся бы и пришел бы в ярость от такой дерзости его друга. Но, когда ему замечают, что он невежда в вопросах Торы, он вместо того, чтобы обидеться, пользуется своим невежеством как извиняющим оправданием того факта, что он не изучает Тору! То же самое верно и в отношении изучения хасидизма. Конечно, до того как приступают к изучению хасидизма, это учение кажется таинственным; без соответствующей подготовки, которую требует хасидизм, учение это непонятно...
2. Из «Введения» рабби Хаима Витала к «Шаар Аакдомот» (приведено в приложении к «Кунтрес Эц Ахаим»); решение, приведенное в начале книги «Зоар»; «Шомер Эмуним», дебаты I, 29 и след.
3. «Писанный Закон» имеет в виду Пятикнижие и Танах вообще, а «Устный Закон» — это Талмуд и пр. раввинская литература, которая вначале передавалась устно из поколения в поколение, начиная от Моше и дальше. (Перев.).