Ужасно хочется спрятаться в раковину и ничего не видеть и не слышать. Говорить себе: у меня есть мои тексты, мои репетиции, мои друзья. У меня все хорошо. Но это, конечно же, не так. Даже если я не бегаю каждые 10 минут в убежище (вообще не бегаю, потому что у нас не стреляют), и не боюсь ходить по улице, потому что у нас не смешанный город — у меня не «все хорошо». Не может быть хорошо, когда ты знаешь, что рядом (в получасе или чуть больше езды) звери громят еврейские дома и синагоги, линчуют евреев, которые оказались на улице.
Не может быть «все хорошо», когда подруга в личке рассказывает о том, как к ним в больницу привезли араба на последнем издыхании (он был одним из погромщиков и напоролся на пропорциональный ответ, судя по всему). За ним пришла толпа в 100 человек, которая осаждала больницу и грозила, что если его не оживят — они разнесут тут все и всех. Пациенты, дети, родители, врачи — забаррикадировались внутри. Охрана не справлялась. Полиция сказала — держитесь, мы сможем быть только через 50 минут. И эти 50 минут 2 врача-араба сдерживали толпу. Потом уже полиция подоспела. Да, я снимаю шляпу перед этими двумя врачами — двумя Людьми. Но чем бы все кончилось, если бы…??? Тому арабу реанимационные действия не помогли.
Все ли у меня хорошо? Нет. Как бы мне ни казалось, что мой мир мягок и уютен — я знаю: ничего у меня не хорошо. Пока нас громят, обстреливают, пока мы трясемся за жизнь близких на собственной земле — хорошо нам (мне) быть не может.
Наши вчерашние школьники в армейской форме поют «Народ Израиля жив» — Ам Исраэль хай»…
Знакомые поселенцы из Самарии за сутки восстанавливают разгромленную синагогу в Лоде…
Если Ты читаешь мои посты в Фейсбуке, что конечно, звучит абсурдно, но в наши дни абсурд стал частью реальности… Так вот, если Ты это читаешь, знай: у меня не «все хорошо» и не будет хорошо, пока Ты не раскроешь нам Мошиаха. Потому что другого решения просто нет.
