Причину того, что обычаи Ребе даются без объяснений, можно понять из беседы в субботу гл. «Ахарей» 5722 («Святые беседы» 5722, стр. 452-2), в которой Ребе שליט"א Король Мошиах упомянул книгу «Лекет йошар» и сказал помимо прочего, что «эта книга написана так, как хасид пишет об обычаях учителя и поэтому он не пишет причины его поведения, так как это самостоятельная вещь и не связана с книгой. И так он не различает между важными вещами и теми, которые не кажутся ему существенными, а он пишет все — так он пишет в предисловии — ведь это форма, в которой хасид должен записывать все, что он видел у своего Ребе».
Всегда пример учителя обладал особой важностью. Уже в период мудрецов Мишны и Талмуда мы видим, как ученики старались копировать поведение своих учителей.
В Мишне «Эдуйот» (1:3) сказано: «Гиллель говорил „полный ин воды“… что человек должен говорить словами своего учителя». РАМБАМ комментирует так: «Шмая и Автальон были учителями Шамая и Гиллеля, как сказано в трактате „Авот» и были прозелитами и остался у них нееврейский акцент и они говорили „ин“ (אין) вместо „гин» (הין). И Гиллель говорил так: „полный ин», как это слышал от своего учителя. И об этом сказали наши учителя, что человек должен говорить словами своего учителя».
Самое распространенное выражение о подобном поведении находится в Пасхальной Агаде перед тем, как едят «корех» (мацу и горькую зелень): «Так делал Гиллель в то время, когда был Храм…» Мудрецы учат нас, что это не просто действие, которое нужно совершить для исполнения данной заповеди, а так делал Гиллель, учитель еврейского народа и поэтому также и мы ведем себя так.
Раз уж зашла речь о празднике Песах, то уместно напомнить, что первый из четырех вопросов («Почему в эту ночь мы окунаем два раза?») связан с обычаем, цель которого — вызвать интерес детей и он «обходит» вопрос о маце, являющейся заповедью из Торы. Это показывает нам силу обычая и учит нас также привить ребенку идею, что «еврейский обычай — это Тора».
Ребе Король Мошиах подчеркивает, что следование обычаям Ребе является также действием, укрепляющим связь с Ребе.
В одном из писем («Ликутей Сихот» том 9, стр. 282) Ребе пишет о хабадском обычае поднимать Свиток Торы и опускать его обратно на возвышение для чтения, а не садиться сразу:
Что касается того, что Вы пишете об обычае поднятия [Свитка Торы]… — как видно из письма, это уже практиковали в синагоге несколько раз, утверждая при этом, что так ведут в синагоге, где молился мой тесть и учитель, Ребе… — то хотя изначально возможно Ваши возражения против этого обычая и были справедливы, в особенности после того, что так вели себя старые хасиды предыдущих поколений после приезда в Святую Землю, но есть сейчас проблема — можно ли затронуть чью-то точку связи с главами ХАБАДа, даже если это выразилось чрезмерно?
Дело, как мне рассказывали, было так. В синагогу ХАБАДа в Иерусалиме приехали хасиды из Нью-Йорка и в субботу, когда одному из них оказали честь поднять Свиток Торы после его чтения, он опустил его на возвышение, свернул, а затем поднял и сел на стул. Сегодня это практикуется во всех хабадских синагогах, а тогда это было ново (Свиток Торы не опускали на возвышение, а сразу садились вместе с ним) и так было несколько раз. Сейчас трудно сказать, как отреагировали присутствующие — все ли возмущались, или часть, вслух, или про себя… Один из прихожан синагоги (возможно габай) написал жалобу Ребе. А Ребе ответил, что раз так ведут себя в синагоге «770», то это является проявлением связи с Ребе и так должно быть!
