Начнем с шутки. «Почему у тебя такой радостный вид?» — «Только что узнал, что умер мой психотерапевт, который помогал мне справиться с переживаниями из-за потери близких». «Ну и что, разве это повод для радости?!» — «Оказывается, что он был действительно высококлассным специалистом. Когда он умер, меня это никак не взволновало!»
Две истории — единое двукратное утешение
Эта суббота называется «Суббота утешения» по названию начала отрывка из книги Пророков: «Утешайте, утешайте народ Мой, — говорит Б-г ваш». Мидраш объясняет двойное «утешайте» тем, что еврейский народ был потрясен вдвойне, и поэтому Б-г дает ему двойное утешение.
Мы понимаем смысл двойного потрясения, потому что были разрушены два святых Храма в Иерусалиме. Наша многострадальная история учит нас, что мы были потрясены намного больше раз, нежели дважды: может быть, в шестьсот раз больше, а то и больше. Однако давайте не будем сейчас горевать о прошлом, ведь мы сосредоточены на настоящем и будущем. Вопрос, который необходимо задать, заключается в следующем: что означает двойное утешение? Как можно утешиться вдвойне? Если, не дай Б-г, кто-то сидит в трауре по обоим родителям или двум членам семьи, нужно ли произносить формулу утешения дважды: один раз по отцу, а другой — по матери? Звучит глупо, не правда ли? Тогда как же Б-г утешит нас двойной мерой?
В потрясающем объяснении на трактат «Макот» Ребе поднимает вопрос. Для того чтобы понять его, мы сначала прочитаем историю из Талмуда. Рабан Гамлиэль, рабби Элазар бен Азарья, рабби Йеошуа и рабби Акива шли вместе, и вдруг услышали вдалеке шум, указывающий на то, что Рим процветает. Мудрецы начали плакать, в то же время рабби Акива улыбнулся. Они спросили его, почему он улыбается. Он, в ответ, спросил их, почему они плачут.
Они сказали: «Эти варвары, которые поклоняются идолам и делают воскурения идолам, живут в мире и безопасности, а что же до нас, Храм нашего Б-га сожжен! Как же нам не рыдать?»
Он ответил им: «Именно поэтому я улыбаюсь. Если у тех, кто преступает Его волю, все настолько хорошо, то еще намного лучше будет тем, кто исполняет Его волю!»
Талмуд приводит еще одну историю. Эти мудрецы поднимались в Йерушалаим, и когда они достигли горы Скопус, то разорвали свои одежды. Когда они достигли Храмовой горы, то увидели лисицу, появившуюся из Святая Святых. Они начали рыдать, а рабби Акива улыбнулся.
— Почему ты улыбаешься?
— А почему вы плачете?
— Если из места, о котором написано: «А чужой, вошедший туда, умрет», мы увидели выходит лисица, как же нам не рыдать?»
— Именно поэтому я улыбаюсь. В пророчестве Урии написано: «Поэтому из-за тебя будет Сион перепахан как поле», а в пророчестве Захарии сказано: «И снова будут сидеть пожилые мужчины и женщины на улицах Иерусалима». Теперь, когда я увидел, что пророчество Урии исполнилось, я знаю, что пророчество Захарии также исполнится.
Услышав это, те мудрецы сказали ему: «Акива, ты утешил нас. Акива, ты утешил нас».
Две дискуссии — одно двукратное утешение
Эта история звучит как нечто удивительное. Что значит «Почему вы плачете?» Что это за вопрос?! Проклятые язычники, жаждущие крови, славы, власти и добычи, преспокойно обитают на своей земле, а нам не надо плакать?! Вторую историю понять еще труднее, потому что рабби Акива сам разорвал на себе одежду несколькими минутами ранее и все равно улыбался.
Кроме того, почему мудрецы отвечали, повторяя слова: «Ты утешил нас?». Почему одного раза было недостаточно? И почему они не ответили таким образом в первой истории? Есть ли разница между первым ответом рабби Акивы и вторым?
Ответ заключается в том, что диалог между мудрецами и рабби Акивой основан на фундаментальном разногласии по поводу взгляда на жизнь и ее цели. Рабби Акива смотрит в будущее. Он живет будущим и тем, что произойдет тогда, поэтому он не понимает, что произошло с мудрецами. Как получилось, что, услышав шум из Рима, они начали плакать. Разрушение Иерусалимского Храма уже произошло, оно в прошлом. Как и любое событие, происходящее с нами в жизни, как все страшные изгнания, которые еврейский народ пережил. Также как Египет пришел и ушел, как Вавилон пришел и ушел, как Мидия и Греция пришли и ушли, это последнее изгнание тоже закончится, так почему же вы плачете сейчас? Почему звуки из Рима так беспокоят вас?
Мудрецы говорят: даже если разрушение Святого Храма в Иерусалиме было уготовано нам, почему должно было произойти такое осквернение Имени Б-га? Как могло случиться, что в Риме празднуют, а еврейский народ стонет и рыдает?
Рабби Акива ответил, что истина как раз противоположна. Спокойствие, которым наслаждаются народы сейчас, дается лишь для того, чтобы научить нас добру, богатству и процветающей жизни, которые будут у нас в будущем.
Мудрецы с этим не согласны, поэтому в первый раз они вообще ничего не ответили. Они утверждали, что настоящее преобладает над будущим и нельзя оправдывать ужасное осквернение Имени Б-га, происходящее сейчас, неким радостным будущим Освобождением. Настоящее — это реальность сама по себе, и ее нельзя игнорировать; она должна быть хорошей уже сейчас. Не надо рассказывать нам истории о будущем.
Это принципиальная разница, которая проявляется во многих сферах жизни, даже в сложных обсуждениях еврейского закона. Например, если есть больной человек и врачи говорят ему, что если он не будет есть в пост Гедальи, то он не сможет поститься в Йом-Кипур, то разве настоящее отменяет будущее, так что он может не есть сейчас, чтобы быть в состоянии поститься в Йом-Кипур?
По мнению рабби Акивы, будущее определяет настоящее! Тогда как, по мнению мудрецов, настоящее является определяющим фактором! Но во второй истории что-то происходит, какое-то новое озарение пронзает разум этих мудрецов. Они поняли всю глубину того, что рабби Акива говорит, и согласились с ним, именно поэтому они дважды сказали: «Акива, ты утешил нас». Это было двукратное утешение — для настоящего и для будущего.
Во второй истории рабби Акива проявляет иную форму утешения. Он смотрит на лису и вспоминает пророчество Урии. Пахать поле тяжело и даже больно, но мудрец знает, что вспахивание — это первый шаг в земледелии. Чем глубже вспашка, тем лучше будет рост. При вспашке переворачивают почву и не оставляют камней, также как и с разрушением Святого Храма в Иерусалиме, но даже пятилетний ребенок знает, что это неотъемлемая часть процесса выращивания.
Именно так рабби Акива оценивает разрушение Святого Храма в Иерусалиме и лису: не только то, что в конце концов Освобождение придет, не только то, что в будущем будет хорошо, не только то, что «все, что делает Б-г, — к добру», но что добро уже здесь, добро уже наступило, Освобождение уже находится на продвинутой стадии, и разрушение Святого Храма в Иерусалиме — это часть исполнения обещаний Освобождения.
Вот почему отрывок из книг Пророков начинается с двойного утешения и почему мудрецы поблагодарили рабби Акиву двойной фразой утешения. Первое утешение — о будущем, о счастливом конце всей этой истории, об осознании того, что прекрасная жизнь в Риме — всего лишь прообраз идеальной жизни в Йерусалиме в эпоху Освобождения. Второе и главное утешение, то утешение, которое заставило мудрецов согласиться с мнением рабби Акивы, — это утешение для настоящего, что уже сейчас все хорошо, Освобождение уже началось. Ведь суть изгнания — это процесс подготовки к Освобождению. Разрушение Святого Храма в Иерусалиме — это вспахивание, необходимое для обильного урожая с приходом Освободителя.
Кто же тот, кто поддерживает этот новый, радикальный взгляд на жизнь и на еврейскую историю? Рабби Акива, сын прозелитов, который на протяжении многих десятилетий был неграмотным. Именно рабби Акива начал учиться в сорок лет. Тот, кто прошел через тьму, понимает суть света!
Рабан Гамлиэль был главой поколения, рабби Элазар — коэном (десятое поколение от Эзры), рабби Йеошуа был левитом, тем, кто пел в Святом Храме в Иерусалиме. Только смиренный сын прозелитов понимал возвышенное свойство будущего и то, как будущее влияет на настоящее. Ведь если бы рабби Акива посмотрел на себя в сорок лет, каким он был тогда, он бы отчаялся. Он никогда бы не начал учиться. Только благодаря тому, что он «игнорировал» настоящее и сосредоточился на будущем, он достиг своего высочайшего уровня.
Простой урок, который мы можем извлечь из этого, заключается в том, что неважно, что произошло в прошлом, потому что то, что произошло, — это только вступление к чему-то хорошему в будущем. А будущее начинается… сейчас! Добро уже здесь, нужно только верить в него, хотеть его, жить так, чтобы оно осуществилось.
Служить Б-гу, не думая о вознаграждении
В завершение мы расскажем историю о Баал-Шем-Тове, которая учит нас тому, что то, что казалось убытком, на самом деле принесло чистую прибыль.
На пути в Землю Израиля Баал-Шем-Тов с дочерью и своим учеником прибыл в Стамбул. Деньги закончились, и к кануну Песаха у него ничего не было. Дочь спросила: «Что же будет? Что будем есть в праздник?» Отец заверил ее, что Б-г все обеспечит, и отправился в дом учения, где провел весь день. Ближе к вечеру, незадолго до начала Песаха, на улицу, где жил Баал-Шем-Тов, прибыл богатый еврей из Польши со своей женой. Он спросил дочь Баал-Шем-Това, можно ли ему провести Песах с ними. Она ответила, что можно. Слуги принесли все его вещи, и стол был уставлен красивыми блюдами. Женщины зажгли свечи, и дом засиял.
Когда Баал-Шем-Тов вернулся, он сделал кидуш, а затем прочитал Агаду. Затем он поприветствовал гостя и сказал: «Я знаю, что у вас нет детей, и поэтому в благодарность за все, что вы для меня сделали, клянусь, что у вас с женой будет сын».
Баал-Шем-Тов вдруг услышал, как Небесный голос объявил, что из-за данной им клятвы он лишился своей доли в Грядущем мире, поскольку этот человек не может иметь детей, как и его жена. Своей клятвой Баал-Шем-Тов изменил законы природы в их пользу.
А Баал-Шем-Тов засиял от радости и понял: «Теперь я уверен, что могу служить Б-гу по-настоящему. Я потерял свою долю в Грядущем мире, и теперь мое служение не будет связано с мыслями о награде». Он сказал этому человеку: «Я не знал, что ты не можешь иметь детей, но не отчаивайся: то, о чем я поклялся, будет исполнено».
Затем Баал-Шем-Тов услышал другой Небесный голос, который сказал, что его доля в Грядущем мире восстановлена, потому что он согласился служить Б-гу, не думая о вознаграждении.
